"Евгений Харин. Zвуки Времени " - читать интересную книгу автора

Чижа: сильно пьяный, в разорванной рубашке и в крови. Его противник
повыше и явно поздоровее. Бандитская морда, решил я: "Кто это?" -
"Да, Зега, друг Чижа, вместе работают!"- просветил меня приятель
Вовик. Прозвище Зега прилипло еще в детстве, когда на вопрос: "Как тебя
зовут?" - парень немо отвечал "Се-е-га".
Новый 1978 год мы встречали вдвоем с Чижиковым в его прибежище под
сценой. В последний день года людей на танцах мало, новогодний бал отшумел
накануне, пришли только те, кому уж совсем некуда податься.
Чиж достал бутылку шампанского: "Крошка дала", - так он звал свою мать.
Я принес "Обратную сторону Луны" и Чиж поставил кассету на полу разобранный
магнитофон. Чарующие звуки в сочетании с алкоголем производили почти
наркотическое действие. После полуночи Сергей сбегал наверх "выпить пару
рюмок с коллективом".
Оба Сергея родились 1 мая, и с 78 года мне доводилось этот день
праздновать вдвойне. Тем более что тогда он считался вторым государственным
праздником: коммунисты оседлали этот древний полу языческий вальпургиевый
"день весны и труда". За неделю до него по всей Советской развешивали
"матюгальники", по которым гнали первую программу Всесоюзного радио,
напичканную уныло-оптимистическим официозом, а в праздники вдобавок
сдобренную гимнами о Советской
Родине, Партии, Ленине и тому подобном замшелом пропагандистском
скарбе. Все эти завывания - "Ленин всегда с тобой!", "Партия наш рулевой!" и
бодренькие марши "Мы к Коммунизму на пути!", "Любовь,
Комсомол и Весна!", "Это время гудит БАМ!" - наперебой врывались во все
уши со всех сторон.
На площади Революции перед свежепобеленным привидением Вечно
Живого с рукой протянутой в направлении все более неясного будущего,
загодя строилась полированная трибуна. На нее перед началом демонстрации
трудящихся взбиралось местное руководство во главе с первым секретарем
Горкома Партии. С раннего утра центр города оцепляла милиция. Движение
транспорта по Советской от Грина до
Энгельса прекращалось, а примыкающие улицы перекрывались автобусами и
грузовиками. Строго соблюдался график прохождения колонн демонстрантов. Люди
шли как на работу. Колонны формировались у проходных предприятий и около
школ. Здесь явившихся сверяли по спискам, раздавали флаги, транспаранты с
утвержденными ЦК КПСС и опубликованными заранее в центральных газетах
призывами, портреты вождей на палках, бумажные самодельные цветы, или, на
худой конец, ветки с привязанными к ним надувными шарами. Главное, больше
красного - любимого цвета коммунистов. Все это сонмище народа толпилось на
Советской от "Хлебного" до санэпидемстанции и под присмотром милиции, солдат
и сотрудников в штатском ожидало торжественной минуты начала демонстрации.
После короткого напутствия с трибуны, в высь летели сигнальные ракеты,
оркестр из вечно полу пьяных духовиков ревел марш, и Красный
Ход начинался! Автомашины, украшенные живой скульптурой наверху и
обвешенные со всех сторон щитами с лозунгами похожие на бутафорские
броневики. Огромные плакаты на велосипедных колесах, знамена всех видов от
наградных и почетных до спортивных обществ и союзных республик. Впереди
колонны "Белки" сразу после панно с эмблемой фабрики выложенного из кусочков
меха, вышагивали рядом со своим директором Квакиным счастливые передовики
мехового производства.