"Джоанн Харрис. Спи, бледная сестра " - читать интересную книгу автора

Думаете, я влюбился в девчонку. Нет, не влюбился. Но в тот вечер -
заметьте, только в тот вечер, - я пережил то, что глубже краткой страсти,
изведанной мною с другими женщинами. Казалось, наша встреча что-то раскрыла
внутри меня. Я не был влюблен в нее, однако, вернувшись в тот вечер домой,
не мог уснуть. Весь в ушибах и царапинах, точно после битвы, я всю ночь
просидел у огня, думая об Эффи, потягивая вино, глядя в огонь, будто в ее
глаза. Но сколько бы я ни пил, я не мог погасить жажду, разбуженную во мне
ее обжигающим прикосновением, и целый бордель шлюх не утолил бы мое желание.


11

Мне повезло, что Генри не было дома. Я вернулась в начале восьмого, а
он обычно приходил из студии к ужину. Входя через заднюю дверь, я услышала,
как Тэбби напевает в кухне, и поняла, что мистера Честера еще нет. Я
прокралась наверх, к себе в комнату, чтобы переодеться, и решила сменить
мятое фланелевое платье на белое хлопковое с голубым поясом - я из него
почти выросла, но это любимое платье мужа. Торопливо одеваясь, я думала,
заметит ли Генри разницу, ясно читавшуюся на моем лице, - разорванную
пелену, так долго скрывавшую меня от мира живых. Я сидела перед зеркалом,
унимая дрожь, пока не убедилась, что следы прикосновений моего любовника -
следы, алеющие на каждом дюйме моего тела, - существовали только в моем
воображении.
Я посмотрела на "Маленькую нищенку", висящую на стене, и не сдержала
смеха. Со мной едва не случилась истерика, дыхание перехватило, когда я
взглянула в тусклые незрячие глаза ребенка, который никогда не был мной. Я
никогда не была девочкой-нищенкой Генри, нет - даже до того, как выросла из
детства. Портрет настоящей меня спрятан на дне корзинки с рукоделием. Лицо с
алой печатью. Спящая красавица, ныне разбуженная и отмеченная новым
проклятием. Ни Генри, ни кто другой больше не смогут меня усыпить.
Раздался стук, я вскочила на ноги и обернулась: в дверях стоял Генри,
лицо непроницаемо. Я невольно вздрогнула от мрачного предчувствия и, чтобы
скрыть смятение, принялась расчесывать волосы, тщательно, не торопясь. Тише,
тише, засыпай... как русалка из стихотворения.[18] Прикасаясь к волосам, я
осмелела, будто задержавшаяся в них частица силы и уверенности моего
возлюбленного передалась мне. Генри прошел в комнату и заговорил, против
обыкновения, дружелюбно:
- Эффи, дорогая моя, ты сегодня очень хорошо выглядишь, просто отлично.
Ты принимала лекарство?
Я кивнула, не доверяя собственному голосу. Генри одобрительно кивнул в
ответ.
- Я определенно вижу улучшение. Щечки румяные. Превосходно! - Он
собственнически погладил меня по лицу, и мне стоило чудовищных усилий не
отпрянуть в омерзении - после жгучих прикосновений любовника мысль о
холодных ласках Генри была невыносима.
- Должно быть, ужин почти готов? - спросила я, разделяя волосы на пряди
и заплетая их.
- Да, Тэбби приготовила пирог с дичью и тушеный пастернак. - Он
нахмурился, увидев мое отражение в зеркале. - Не закалывай волосы, - сказал
он. - Оставь так, заплети лентой, как раньше. - Он взял голубую ленту с