"Джоанн Харрис. Спи, бледная сестра " - читать интересную книгу автора

- Прошу прощения, что побеспокоил вас, - с улыбкой произнес он. - На
днях я был на вашей выставке и весьма впечатлен. - Он говорил быстро и
отчетливо, сверкая белоснежными зубами. - Доктор Рассел, - подсказал он. -
Фрэнсис Рассел, автор "Теории и практики гипноза" и "Исследования истерии".
Имя действительно было мне знакомо. Лицо, впрочем, тоже. Должно быть,
видел на выставке.
- Не хотите ли присоединиться ко мне и выпить чего-нибудь покрепче? -
предложил Рассел.
Я отодвинул полупустую кофейную чашку.
- Обычно я не пью спиртного, - сказал я. - Но чашка горячего кофе
пришлась бы кстати. Я... немного устал.
Рассел кивнул.
- Бремя артистичной натуры, - сказал он. - Бессонница, головные боли,
проблемы с пищеварением... Многие мои пациенты жалуются на подобные
симптомы.
- Понимаю. - Я и правда понял. Человек просто-напросто предлагал свои
услуги. Эта мысль почему-то успокаивала. А я уж было подумал, не скрывается
ли за его нарочито дружеским обращением что-то зловещее. Злясь на себя за
подобные мысли, я тепло ему улыбнулся. - И что же вы обычно рекомендуете в
таких случаях? - спросил я.
Мы некоторое время поговорили. Рассел был интересным собеседником,
хорошо разбирался в искусстве и литературе. Мы затронули тему наркотических
веществ: их значение для искусства символистов, их применение для лечения
взвинченных нервов. Я упомянул об Эффи, и он заверил меня, что настойка
опия, особенно для молодой чувствительной женщины, - лучшее средство от
депрессии. Весьма здравомыслящий молодой человек этот Фрэнсис Рассел.
Проведя час в его обществе, я понял, что могу затронуть деликатный вопрос
капризов Эффи. Конечно, я не стал рассказывать ему обо всем, а лишь
намекнул, что у моей жены бывают странные фантазии и беспричинные
недомогания. К моему удовлетворению, доктор поставил такой же диагноз, как и
я. Неясное чувство вины - словно я каким-то образом был причастен к
действиям Эффи вчера ночью - исчезало по мере того, как я узнавал, что такие
переживания - не редкость. Рассел объяснил мне, что здесь уместен термин
"эмпатия" и что мне не следует расстраиваться из-за своих естественных
реакций.
Из "Дерева какао" мы вышли приятелями. Мы обменялись визитками и
договорились снова встретиться, и в куда более радужном настроении я наконец
отправился в студию на встречу с Мозесом Харпером, уверенный, что в Расселе
обрел союзника, орудие борьбы с вымышленными призраками своей вины. На моей
стороне была наука.


13

Около месяца наши встречи проходили то на кладбище, то у меня дома.
Эффи была человеком настроения: иногда взвинчена и напряжена, иногда весела
и беззаботна, но главное - всегда разная. Это проявлялось и в том, как она
любила меня, - казалось, я сплю с десятком женщин. Должно быть, этим она и
удерживала меня так долго - мне крайне легко наскучить, знаете ли.
Она рассказывала мне, что во сне путешествует по всему миру, иногда