"К.С.Харрис. Когда умирают боги ("Тайна Себастьяна Сен-Сира" #2)" - читать интересную книгу автора

наряде шекспировской Клеопатры. Он знал, что она не может его увидеть. И все
же Кэт, должно быть, почувствовала, что он там, ибо на секунду замерла и,
повернув голову в его сторону, улыбнулась ослепительной улыбкой, которая
предназначалась только ему одному.

Девлин простоял в ложе несколько минут, просто ради удовольствия видеть
ее. Но прежде чем занавес опустился на антракт, виконт прошел за кулисы. Он
начал беспокоится, куда запропастился Том, и решил расспросить Кэт, не
видела ли она мальчишку. Но, протискиваясь сквозь толпу дам полусвета и
строивших им глазки городских щеголей, он увидел, что по коридору слоняется
маленький мальчик в полосатой ливрее.

- Где ты был, черт возьми? - строго спросил Себастьян, схватив тигра за
воротник. - Я уже собрался послать гонцов по всем караулам, чтобы узнали, не
сидишь ли ты в кутузке.

Том крепче сжал бумажный коричневый пакет.

- Я ждал, пока закончат чистку костюма мисс Кэт.

- Чистку? - грозно переспросил Себастьян.

- Он совсем как новенький, клянусь, - поспешно добавил мальчик. -
Почти.

- Почти?

Том совсем сник.

- Лучше бы я выбрал яблочный.

ГЛАВА 17

Общественная палата на Куин-Сквер отличалась от аналогичного учреждения
на Боу-стрит с его знаменитым и "бегунами", патрульными и внушительным
блеском, сохранившимся со времен Филдингов. Но пост главного мирового судьи
на Куин-Сквер вполне устраивал сэра Генри Лавджоя.

Лавджой, серьезный человек, оставался безучастным к славе, и к блеску.
Вдовец, к тому же последние десять лет бездетный, он решил в свои преклонные
лета посвятить остаток жизни общественной службе. Будь сэр Генри католиком,
он, скорее всего, пошел бы в священники. А так он стал судьей, отдаваясь
новому делу с почти религиозным пылом, заставлявшим его каждое утро
появляться в своем офисе на Куин-Сквер еще до восьми часов.

Воздух в ту субботу был прохладен и благословенно чист благодаря
сильному ветру с востока. Остановившись на хорошо освещенном углу, как раз
напротив общественной палаты, Лавджой купил плюшку у мальчишки-разносчика, а
затем замешкался, так как его внимание привлек высокий молодой человек в
элегантной треуголке и накидке, который пробирался сквозь толпу уличных