"Синтия Хэррод-Иглз. Темная роза ("Династия Морлэндов" #2) " - читать интересную книгу автора

время? - однажды спросил Ричарда Пол. - Сейчас на дворе 1512 год, и люди
верят больше, чем сто лет назад. Истинно верующий человек стремится нынче
выйти в мир и сделать что-то ради веры, а не сидеть в роскоши и думать о
Боге.
- У созерцательной жизни есть свои преимущества, как и у мирской, -
мягко отвечал Ричард. - Бог радостно примет оба приношения, вспомни историю
Исава.
- Ну-ну, дядюшка, вы сами не верите в то, что говорите, - подтрунивал
Пол. - Вы часто повторяли, что не стали монахом, потому что мечтали обойти
всю страну и повстречать людей Божиих и пообщаться с ними.
- Таков мой путь. Это путь не каждого. Кто-то хочет созерцать тайны
Божии в уединении, и не мне или тебе отрицать этот путь.
Тут в разговор вступил Филипп Доддс: - Хоть у созерцательной жизни есть
свои достоинства, да нынешние монастыри не место для нее. Посмотрите, что
они творят - они погрязли в лени, роскоши и пороке. Сомневаюсь, что в стране
есть хоть один праведник в монастыре.
Ричард покачал кубком, только что наполненным пажом-виночерпием:
- Дражайший Филипп, нельзя же осуждать саму идею только из-за
несовершенства людей, ее проповедующих.
- Не понимаю, - продолжил Филипп, - если нет достойных людей, может
все-таки порочна сама практика?
- Вот именно! - с триумфом воскликнул Пол. - В 1512 году от Рождества
Христова этот образ жизни устарел, никто в него не верит. В большинстве
обителей живут лишь по горстке послушников, которые приняли постриг в
основном еще в детстве, когда не соображали, что делают. Спросите-ка их,
наверняка они будут рады покинуть монастырь, клянусь!
Жена Пола, Анна Баттс, поддержала Ричарда, но не потому, что одобряла
эту систему - у нее отсутствовали твердые убеждения, - а просто из духа
противоречия мужу. Они приходились друг другу двоюродными братом и сестрой,
их обручили в детстве и обвенчали, как только они достигли подходящего
возраста: Анна - четырнадцати лет, а Пол - шестнадцати. Их брак ничем не
отличался бы от прочих подобных, если бы Анна не влюбилась в Пола, а после
этого выяснила, что он ее не любит. Он относился к ней с презрением, считая
ее бесцветной и неинтересной. Анна полагала, что у него есть любовница, а
может, и любовницы, и теперь ненавидела его сильнее, чем когда-то любила.
- А я думаю, что им есть место в нашей жизни, - заявила она, а когда
все взгляды устремились на нее, начала оправдываться: - Кто же станет
присматривать за бедными и больными, если не будет добрых монахов, которые
примут их и накормят, подадут милостыню?
Пол пристально взглянул на нее.
- Не болтай о вещах, в которых ничего не понимаешь, - бросил он, а
Филипп добавил более мягко:
- Мы подаем у ворот больше милостыни, чем в большинстве аббатств. Может
быть, в нашем приграничье монахи еще делают добрые дела, но чем дальше на
юг, тем хуже. Надо, чтобы состоятельные люди приходили на помощь
нуждающимся.
- Должен признаться, вы меня удивляете, Филипп, - вмешался Ричард, - я
полагал, что служитель церкви...
- Мы, клирики, не настолько уж заботимся о чести мундира, чтобы не
видеть некоторых недостатков матери-церкви, не так ли, Эдуард? - обратился