"Брет Гарт. Гэбриель Конрой" - читать интересную книгу автора

тех пор, как мы покинули снеговую хижину. Если бы даже мы точно знали
дорогу назад, то все равно не смогли бы попасть туда раньше, чем еще через
пять суток. К тому времени там все решится. Если помощь еще не пришла,
можно считать, что они погибли безвозвратно. Мои слова могут показаться
тебе жестокими, Грейс, но они не более жестоки, чем сама жизнь. Если бы мы
остались там, то наверняка не сумели бы ничем им помочь; разве только
разделили бы их участь. Я разделил бы судьбу твоего брата; ты - твоей
сестры. То, что мы остались живы, - наше счастье, никак не наша вина. Как
видно, нам суждено было спастись. Все могло повернуться и по-иному; мы
погибли бы в пути; их спасли бы люди, случайно пришедшие в каньон. И они
тоже тогда решительно ничем не смогли бы нам помочь.
Логические выкладки Филипа не производили на Грейс никакого
впечатления: бедняжка думала лишь о том, что скажи он ей это раньше, она
ни за что не покинула бы своих родных. Полагаю, что читатели-мужчины легко
поймут, сколь крепкой была позиция Филипа и сколь бессильна была Грейс
поколебать ее.
Она испуганно глядела на своего спутника. Быть может, слезы туманили ее
взор, но ей казалось, что речи Филипа отодвинули его куда-то
далеко-далеко. Она почувствовала себя покинутой. Ей хотелось броситься к
нему в объятия, как прежде, но ее сковывало чувство стыда, неведомое
ранее.
Филип заметил ее замешательство и, как видно, почуял неладное. Он
отодвинулся.
- Не будем решать, как спасти других, пока не спаслись сами, - сказал
он с горечью. - Пройдет несколько дней, пока ты сможешь ходить, а ведь мы
еще даже не знаем толком, где мы находимся. Сейчас тебе лучше всего
уснуть, - добавил он помягче. - А утром подумаем, что делать дальше.
Грейс уснула в слезах. Ах, бедная Грейс! Не такого объяснения она
ждала, когда мечтала откровенно поговорить с Филипом о себе, об их
будущем. Она хотела рассказать о тайне доктора Деварджеса; поведать Филипу
все, все до последнего слова, даже те сомнения, которые Деварджес
высказывал на его счет. В ответ Филип поделился бы с ней своими планами.
Вместе они вернулись бы в лагерь со спасательной партией. Все признали бы
Филипа героем. Гэбриель с радостью отдал бы за него сестру, и все были бы
так счастливы! А сейчас те, кого они покинули в лагере, наверно, умерли,
проклиная ее и Филипа... А Филип?.. Он даже не поцеловал ее, не пожелал ей
"доброй ночи". Вот он сидит угрюмый, прислонившись к дереву.
Мутный свинцовый рассвет с трудом пробился через снежную кровлю. Лил
дождь, вода в реке поднялась и все продолжала прибывать. Мимо неслись
заснеженные льдины, поломанные сучья, смытый с гор лесной мусор. Порой
проплывало дерево, вырванное с корнями; длинные разветвленные корни
торчали вверх, как мачты корабля. Вдруг Филип, сидевший с поникшей
головой, вскочил, что-то громко крича. Грейс подняла усталый взор.
Он указывал пальцем на плывущее дерево, которое ударилось о берег и,
закрутившись, стало рядом с ними, как у причала.
- Грейс! - сказал Филип, загораясь прежним энтузиазмом. - Природа снова
протягивает нам руку помощи. Если мы спасемся, то только по ее милости.
Сперва она привела нас к реке, теперь прислала за нами корабль. Собирайся!
Девушка не успела еще ответить, как Филип весело схватил ее в охапку,
перенес на приставшее к берегу дерево и усадил между двух корневищ. Рядом