"Кит Хартман. Сыщик, ведьма и виртуальный покойник" - читать интересную книгу автора

Губы Дэниела имеют вкус синей резинки, которую он постоянно жует. Томпсон
пропускает между пальцами кудри Дэниела. Тела, с которых еще не сброшены
одежды, трутся одно о другое.
Первый раз я увидел Томпсона лишь две недели тому назад. Наши пути
никогда до этого не пересекались. Парень никогда меня не обижал, и у меня
не было никаких причин его ненавидеть. Однако я собирался разрушить его
жизнь. Потерю мисс Черчилл он, скорее всего, переживет, но его тайна выйдет
наружу, и репутация рухнет. Работу он, видимо, потеряет, и вход в церкви
Южной баптисткой конвенции для него будет закрыт навсегда. От него
отвернутся друзья и родственники. Не исключено, что у него хватит сил
начать все сначала. Он получит работу на фирме, где трудятся только геи, и
обратится к их субкультуре. Возможно, что мои действия пойдут парню только
на пользу. Но права выбора я его, определенно, лишаю.
Восемь минут. Дэниел ослабляет узел его галстука. Томпсон снимает с
Дэниела безрукавку, поглаживая мускулистый живот молодого человека. Дэниел
обнимает партнера за талию, и его джинсы плотно прижимаются к брюкам цвета
хаки.
Мне страшно не хотелось браться за это дело. Когда мисс Черчилл
позвонила первый раз, я ответил ей отказом. Затем я отказался вторично,
затем еще раз. Но она не сдавалась, повторяя снова и снова:
- Я имею право знать.
В конце концов, мисс Черчилл поведала мне, каким образом Томпсон
зарабатывает себе на жизнь и на кого работает. Оказалось, что это был Его
Преподобие сенатор Захария Стоунуолл - один из тех мерзавцев, которых так
обожал слушать мой папаша. И по сей день обожает, насколько мне известно.
Десять минут. Они лежат в постели, а их одежда кучей валяется на
полу, а отдельные предметы висят на спинках стульев. Парни делятся своими
маленькими секретами. Предпочитает ли Томпсон целовать сам или любит, чтобы
его целовали? Нравится ли Дэниелу, когда ему покусывают ухо? А шею? А
пальцы?
Я надеялся, что Томпсон окажется полным мерзавцем, и что сидящая
рядом со мной женщина для него всего лишь удобный камуфляж, натянув
который, он сможет сохранить свою прекрасную работу и спокойно трахаться с
юными красавцами. Мне очень не хотелось, чтобы в деле возникли
дополнительные осложнения.
Но этого мне уже никогда не узнать. Я навсегда останусь в полном
неведении о том, какие чувства он к ней действительно испытывал. Мне не
дано знать, будет ли озаряться его лицо улыбкой, когда он станет думать о
ней в трудную для себя минуту. Я не узнаю, существуют ли такие предметы, о
которых он мог бы делиться только с ней. А, может быть, он мечтал о
детишках? О том, как его крошечная дочка бьет ножкой по мячу? О том, как
рассказывает сказку на ночь сыну?
Двенадцать минут. К этому моменту они уже успели услышать
свойственные каждому из них звуки. Придыхания, стоны, рычание, издаваемые
забывшимися в порыве страсти мужчинами. Эти звуки неповторимы, как
отпечатки пальцев. Почему бы ФБР ни заносить их в свои файлы? Ведь всё
остальное о нас там уже знают.
- Я имею право знать, - снова и снова повторяла она, и это, дьявол её
побери, было действительно так.
Пятнадцать минут. Я поднялся со стула. Мисс Черчилл схватила свою