"Джулия Гарвуд. Рискованная игра " - читать интересную книгу автора

безосновательны. Настоящий дьяволенок, чья любовь ко всяческим проделкам
когда-нибудь доведет ее до беды.
Да, отпуск - именно то, что нужно, решил Ник. Сейчас самое главное -
поскорее добраться до своей бостонской конторы, а это означает, что сначала
нужно сесть на чертов самолет. Господи, как же он ненавидит полеты! По
правде говоря, он просто трусил. Не успел он войти в здание аэропорта
Цинциннати, как немедленно покрылся холодным потом, зная, что к тому
времени, как займет свое место в салоне, окончательно скиснет и позеленеет.
"Боинг-777" направлялся в Лондон с короткой посадкой в Бостоне, где Ник,
слава Богу, и сойдет и немедленно поедет в свой дом на Бикон-Хилл,
купленный три года назад у дяди. К сожалению, у Ника до сих пор не хватало
времени разобрать громоздившиеся по всем комнатам коробки и настроить
музыкальный центр, выбранный младшим братом Закери.
Направляясь к стойке регистрации, он почувствовал знакомое жжение в
желудке, но мужественно предъявил служащему свое удостоверение и таможенное
разрешение на право ношения оружия на борту. Чопорный клерк средних лет по
имени Джонсон нервно кусал тонкую ниточку верхней губы, пока компьютер
проверял правильность сведений. Удостоверившись, что все в порядке, Джонсон
провел Ника в обход детектора металла, который не миновали остальные
пассажиры, вручил посадочный талон и махнул на прощание рукой.
В первом салоне воздушного судна уже поджидал командир Джеймс Т.
Соренски. Ник летал вместе с ним раз шесть за последние три года и помнил,
что Джеймс - превосходный пилот, до тонкостей знающий свою работу. Недаром
Ник справлялся о нем, на всякий случай, разумеется: что, если в его
биографии кроются подозрительные факты вроде вероятности нервного срыва во
время полета?!
Ему было известно о Джеймсе все, вплоть до сорта зубной пасты, которой
тот пользовался. Но страхи не унимались. Правда, Соренски закончил
военно-воздушную академию с отличием и восемнадцать лет проработал в
войсках специального назначения. Послужной список капитана был безупречным,
но и это не помогало. Ника выворачивало наизнанку. Как же он ненавидит это
состояние! И хотя он знал, что все сводится к душевному равновесию, а
Соренски был его хорошим знакомым, Ник все же не мог заставить себя
доверять человеку, способному поднять и удержать в воздухе почти полтораста
тонн стали.
Соренски мог бы послужить моделью для авиационного плаката:
безукоризненная прическа, китель без единой морщинки, с острыми как бритва
складками на брюках, высокий рост, стройная фигура. Ник и сам не имел ни
унции лишнего жира, но рядом с ним чувствовал себя настоящим бегемотом.
Командир излучал уверенность и твердо соблюдал установленные самим же собой
правила, что Ник весьма ценил. И хотя у Ника было разрешение на оружие,
Соренски было не по себе, а этого он допустить не мог и поэтому заранее
вынул обойму. Поздоровавшись с пилотом, он уронил обойму в его протянутую
руку.
- Рад снова видеть вас, Ник.
- Как себя чувствуете сегодня, Джим? Соренски улыбнулся:
- По-прежнему опасаетесь, что меня хватит инфаркт прямо в воздухе?
Ник пожал плечами, чтобы скрыть смущение.
- Что-то вроде этого. Согласитесь, все может случиться.
- Верно, но я не единственный на борту, кто способен посадить самолет.