"Джулия Гарвуд. Провинциальная девчонка " - читать интересную книгу автора

- В ней вся моя жизнь.
- И это мы знаем, - согласился Камерон. - Но нас больше волнуешь ты.
Джон круто развернулся. Его лицо, искаженное гневом, налилось краской.
- Волнуйтесь за себя! Боитесь, что я оступлюсь и все вам изгажу?
- Такая мысль приходила нам в головы, - кивнул Камерон.
- Джон, мы не можем позволить тебе роскошь рехнуться и все
провалить, - добавил Престон.
- Не тревожьтесь, не рехнусь.
- Ладно-ладно, - отмахнулась Даллас. - И вот что я предлагаю. Джон
скажет нам, когда понадобится помощь. Договорились?
- По рукам, - буркнул Джон.
Приятели сочли за лучшее оставить скользкую тему и до конца вечера
обсуждали следующий проект.
Они продолжали встречаться пятничными вечерами, по предпочитали
обходить молчанием нарастающую депрессию Джона. Да и никто не знал, что с
этим делать.
Прошло три месяца. Наконец Джон сорвался. Он больше не мог вынести
страданий Кэтрин, и, кроме того, его финансовое положение было весьма
шатким, что, разумеется, казалось ему совершенным абсурдом, если вспомнить
о миллионах, лежавших на счету "Соуин-клуба". Миллионах, которых они не
имели права коснуться еще пять лет. Он объяснил, что страховка покрывала
только жалкую часть расходов на лечение Кэтрин и если его жена протянет еще
немного, от ее трастового фонда не останется ни цента, и он окончательно
разорится. Если, разумеется, приятели не позволят ему снять часть средств
со счета клуба.
- Все вы знаете, как мне нужны деньги, - запротестовал Камерон, - с
этим разводом и прочими расходами. Но если мы снимем деньги сейчас и не
закроем сразу весь счет, значит, в бумагах останутся сведения, и Служба
внутренних доходов...
- Знаю, - перебил Джон. - Это слишком рискованно. Мне не следовало об
этом упоминать. Я что-нибудь придумаю.
В следующую пятницу во второй половине дня они встретились в своем
любимом баре "У Дули". За окнами хлестал дождь, гремел гром, из динамиков
несся голос Джимми Баффетта, певшего о Маргаритавилле, и в общем шуме Джон
перегнулся через стол и прошептал вслух свое тайное желание.
Он хотел покончить с собой и изощренной пыткой, терзавшей его день и
ночь.
Друзья были потрясены и возмущены, упрекали и журили его за столь
крамольные и безумные мысли, но вскоре увидели, что их увещевания не
помогают, наоборот, только усиливают его страдания и горе. Резкие слова
сразу же сменились участливыми. Чем они могут помочь ему? Что ни говори, а
выход всегда найдется.
Они продолжали беседовать, сгрудившись за столиком в углу бара,
склонив друг к другу головы, пытаясь отыскать самое приемлемое решение в
этой невыносимой ситуации. Позже, уже к полуночи, после долгих споров один
из них набрался храбрости высказать то, что было на уме у остальных. Бедной
женщине уже вынесен смертный приговор. Если кто-то и должен покинуть этот
свет, так именно она, несчастная страдалица.
Если только...
Потом ни один из них так и не вспомнил, кто именно озвучил предложение