"Джулия Гарвуд. Львица " - читать интересную книгу автора

ласку к детям и к мужу. Хотя Черный Волк никогда не показывал своих чувств
на людях, Кристина очень скоро узнала, что он выбрал Мерри из-за ее
любящего сердца. Его резкость по отношению к жене перед другими воинами
была лишь следствием его грубоватых манер. Однако в тиши вигвама Черный
Волк совсем не возражал против ее ласк, даже напротив - он требовал их. Его
взгляд теплел, и когда он думал, что дочь крепко спит, он тянулся к жене и
возвращал ей сполна все нежные слова любви, которым она его научила.
Кристина поклялась, когда придет время искать себе пару, найти такого
человека, как Черный Волк. Он будет таким же смелым и дерзким, как ее отец,
таким же требовательным к себе и другим, таким же надежным защитником того,
что принадлежит ему, и непременно будет обладать такой же необузданной
способностью любить.
Она сказала брату, что никогда не согласится на меньшее.
Белый Орел был ее наперсником. Он не разубеждал сестру в ее решениях,
но беспокоился за нее. Он призывал ее к осторожности, поскольку знал, как и
все остальные в их отдаленной деревне, что Кристина однажды вернется в мир
белых людей.
И это мучило его. Он был абсолютно уверен, что в далекой стране,
называемой Англией, нет воинов, подобных их отцу.
Наверняка нет.


Глава 1

Лондон, Англия
1810 год.

Крики Летти постепенно слабели.
Барон Уинтерс, врач маркизы Лайонвуд, нагнулся над своей пациенткой в
тщетной попытке завладеть ее руками. Женщина вырывалась. Сейчас она была
явно не в себе и стремилась во что бы то ни стало разодрать свой огромный
живот.
- Ну же, Летти, ну же, - прошептал врач успокаивающим, как он
надеялся, тоном. - Все будет хорошо, моя дорогая. Еще немного, и вы
подарите мужу замечательного младенца.
Барон вовсе не был уверен, что Летти понимает то, что он ей говорит.
Ее изумрудно-зеленые глаза потускнели от боли. Она, казалось, смотрела
сквозь него.
- Я помогал появиться на свет вашему мужу. Все обойдется, Летти.
Еще один пронзительный крик прервал его попытки успокоить пациентку.
Уинтерс закрыл глаза и стал просить Бога о помощи. Его лоб покрылся потом,
руки дрожали. За все годы своей многолетней практики он никогда не принимал
таких трудных родов. Они длились слишком долго. Маркиза слабела и уже не
могла помочь ребенку появиться на свет.
Дверь в спальню резко распахнулась, и Александр Майкл Филипс, маркиз
Лайонвуд, появился в дверном проеме. Уинтерс вздохнул с облегчением.
- Слава Богу, ты дома! - воскликнул он. - Мы беспокоились, что ты не
успеешь вернуться.
Лайон кинулся к кровати. Лицо его выражали тревогу.
- Господи, Уинтерс, ей же еще рано!