"Уитни Гаскелл. Настоящая любовь и прочее вранье " - читать интересную книгу автора

жалоб - на минуточку - и принялась суетливо собирать вещи: нелегкий труд
складывания книги, газеты, сумочки, подушки и одеяла длился бесконечно, и
все это время услужливый тип терпеливо стоял в проходе, ожидая, пока она
освободит теперь его законное место. К моему удивлению, тип оказался
довольно симпатичным, правда, в несколько неряшливом стиле. Я не заметила
его в зале ожидания аэропорта, но, с другой стороны, женщины к его ногам
тоже не падали. Высокий, долговязый, хотя, слава Богу, не костлявый (не могу
общаться с мужчинами, у которых бедра тоньше моих). Овальное угловатое лицо,
растрепанные светло-русые волосы, давно нуждающиеся в стрижке, слишком
длинный кривоватый нос, словно так и не вправленный после перелома. Судя по
едва заметным морщинкам, веером расходившимся из уголков глаз, он был не так
уж молод: лет тридцать шесть или тридцать семь, определенно (как и я) ближе
к сорока. И только когда он улыбнулся женщине, поблагодарившей его за
любезность, меня как громом поразило, насколько он привлекателен: открытая
улыбка осветила лицо, глаза весело заискрились. И хотя обычно блондины не в
моем вкусе, - слишком уж по-калифорнийски, слишком по-киношному, слишком в
стиле Джефа Спиколи в "Беспутных деньках в риджмонтской школе", - но этот
парень был скорее ближе к Оуэну Уилсону, чем к Шону Пенну.
А его выдающийся рост - тоже плюс, да еще какой! Мужчины ниже меня
автоматически вылетают из сферы моего внимания по правилам, установленным в
Официальной книге свиданий Клер Спенсер. Не то чтобы я имела предубеждения
против коротышек, просто, когда я в последний раз согласилась пойти с
таковым в ресторан, мой спутник весь вечер изрекал вещи вроде: "Bay, хорошей
женщины должно быть много, верно ведь?", а затем вовлек меня в состязание по
армрестлингу. К тому времени, когда мне исполнилось двадцать пять - я как
раз перестала сутулиться в тщетной попытке казаться миниатюрной, - я решила,
что больше не встречаюсь с коротышками, и эта линия поведения спасла меня от
бесконечных унижений. Теперь из всех коротышек я общаюсь только с хорошим
другом, Максом Леви, который даже в ковбойских сапогах не дотягивает до пяти
футов шести дюймов и вечно пытается уговорить меня потанцевать с ним, чтобы
он смог воспроизвести сцену из "Шестнадцати свечей", где Дак Донг кладет
голову на пышную грудь своей "сексуальной американской подружки". Незачем
упоминать, что я в отличие от него не нахожу это таким уж забавным. Мой
новый сосед умостил свой длинный костяк на сидение и, сгорбившись, как
тинэйджер, и, к моему полному позору, заметил, что я его рассматриваю.
- Похоже, мы обречены терпеть друг друга, - учтиво улыбнулся он.
- Угу, - промычала я. И, чтобы как-то выпутаться из неловкого
положения, ответила вежливой улыбкой, давая понять, что беседа окончена,
прежде чем спрятаться за экземпляром "Эль декор".
Но сосед, похоже, не собирался отступать.
- Я Джек, - объявил он, протянув руку.
- Клер, - кивнула я, пожимая его руку. Места было мало, и получилось не
так уж ловко. Но на самом деле я была втайне польщена вниманием. И хотя не
верю в Единственную Истинную Любовь, все же не против безобидного легкого
флирта... при случае. Жаль, что я не нарядилась во что-нибудь пороскошнее
любимых джинсов и черной водолазки и не вставила линзы вместо очков в
роговой оправе. Но я собиралась немного подремать в самолете, вот и оделась
как удобнее, не рассчитывая на присутствие симпатичного соседа. Хорошо еще,
что хоть волосы чистые и уложены феном, и я была почти уверена, что макияж в
относительном порядке.