"Шон Хатсон. Жертвы" - читать интересную книгу автора

Бледный желтоватый свет выхватил из мрака разорванную кофточку. Он
подошел ближе, и тут же спазм в животе сменился диким приступом тошноты.
Кофточка была разорвана пополам и так же, как туфелька, залита кровью.
Онемевшими губами он прошептал имя дочери, вернулся на лестничную площадку и
подошел к третьей, последней двери. Зажигалка в его руке накалилась, и он
вынужден был потушить огонек. Казалось, прошла целая вечность, пока он стоял
в обступившей его темноте, переводя взгляд с места на место в тщетной
попытке разглядеть хоть что-нибудь в этой кромешной тьме. Наконец,
почувствовав, что зажигалка остыла, он снова зажег ее и приготовился войти в
третью комнату.
Не успел он прикоснуться к ручке, как кто-то повернул ее изнутри.
Дверь широко распахнулась, как бы приглашая его войти, и он переступил
порог, держа зажигалку над головой.
Он закричал бы, будь у него силы.
Его хватило лишь на то, чтобы беспомощно прислониться к дверному
косяку: тело обмякло, ноги как ватные, спазмы в животе вот-вот вывернут его
наизнанку. Обезумевший от представшего его взору зрелища, он отказывался
верить своим глазам.
Его маленькая дочь висела вниз головой на крюке, подвешенном на цепи к
потолку, тело болталось, как кусок туши в мясной лавке, обе руки были
отрублены по плечи, а горло глубоко и неуклюже располосовано. На полу
разлилась лужа крови, кое-где кровь успела загустеть, превратившись в липкую
красную кашицу.
Отрубленных рук нигде не было видно.
Он метнулся назад, машинально захлопывая за собой дверь, словно это
могло спасти его от пережитого ужаса, стереть из памяти увиденное. Зажигалка
выпала из руки, и его вновь окутала темнота. Ноги предательски
подкашивались, но, собрав остатки сил, он бросился к лестнице.
Он уже почти поравнялся с первой дверью, когда она вдруг открылась.
Существо, набросившееся на него, можно было представить только в
кошмарном сне.
Ростом с человека, туловище слегка прогнулось под тяжестью огромной
головы. Головы, сплошь покрытой клочьями рваной кожи, под которой проступали
набухшие вены и гнойники. Спутанные седые лохмы разметались в разные
стороны, глаза горели, когда чудовище ринулось к нему. Он успел разглядеть,
что это и не глаза вовсе, а два красных шара без зрачков, будто бы налитых
кипящей кровью. Чудовище разинуло пасть, и из нее вывалился огромный язык,
по которому сочилась желтая слюна.
В когтистой руке был зажат тесак.
Он попытался было защищаться, однако нападение оказалось столь
внезапным и жестоким, что спасти его могло разве что чудо.
Лезвие тесака вонзилось ему прямо под грудину, с легкостью разрезав
живот до самых почек. Тело разломилось, как перезрелый персик, и кишки
наподобие гигантского окровавленного клубка червей вывалились наружу. Издав
вопль, он упал, и в уже угасающем сознании его мелькнуло, что чудовище
обрушилось на него, зарывшись когтями в мясо. Когти все глубже проникали,
пока не сомкнулись вокруг того, к чему стремились.
Чудовище вырвало из тела сердце, зажало пульсирующий орган в огромном
кулаке и, любуясь своим кровоточащим трофеем, вожделенно облизывалось,
воспаленный, покрытый слизью язык извивался, как червь.