"Вильгельм Гауф (Хауф). Холодное Сердце (Сказка)" - читать интересную книгу автора

вы вдова и я - ваш единственный сын.
Мать похвалила его за это намерение, а он направился к известному
пригорку.
Пригорок этот находится на самой высокой вершине Шварцвальда, и тогда
вокруг него на расстоянии добрых двух часов ходу не было не то что деревни, но
даже какой-нибудь хижины, ибо суеверные люди считали, что там "нечисто".
Хотя ели стояли там высокие, роскошные, лес на этом участке тоже избегали
валить, у работавших там лесорубов топоры часто соскакивали с топорища и
вонзались в ногу, а деревья, бывало, падали неожиданно, задевая, калеча и даже
убивая людей. Да и самые лучшие деревья оттуда шли только на дрова, ибо бревен
с этого пригорка сплавщики не скрепляли в плоты: существовало поверье, что,
если хоть одно такое бревно попадет в воду, с людьми и с плотами случится
беда. Вот почему деревья на том пригорке стояли так густо и такие высокие, что
в ясный день там было темно почти как ночью, и у Петера Мунка душа совсем ушла
в пятки. Он не слышал ни голосов, ни стука топора, ничего, кроме собственных
шагов. Даже птицы, казалось, сторонились этого лесного мрака.
Взойдя на пригорок, Петер, сын угольщика, остановился перед толстенной
елью, за которую какой-нибудь голландский корабельщик, не задумавшись, отвалил
бы несколько сот гульденов. "Наверно, здесь, - подумал Петер, - и живет
хранитель кладов".
Он снял свою большую воскресную шляпу, отвесил дереву низкий поклон,
откашлялся и сказал дрожащим голосом:
- Осмелюсь пожелать доброго вечера, господин Стекляшник.
Но ответа не последовало, кругом стояла такая же тишина, как прежде.
"Может быть, надо все-таки произнести заклинание", - подумал он и пробормотал:
Старичок-лесовичок,
Только тот тебе дружок,
Тот лишь вхож в твои владенья...
Произнося эти слова, он, к великому своему ужасу, увидел, как из-за
толстой ели выглядывает какое-то крошечное странное существо.
Ему почудилось, что он увидел самого настоящего Стекляшничка, точно
такого, каким его описывали. Черная курточка, красные чулочки, шляпка - все
было на месте, даже бледное, но тонкое и умное личико, о котором ходили
рассказы, Петер, показалось ему, успел увидеть. Но увы, Стекляшничек исчез так
же быстро, как появился!
- Господин Стекляшник, - воскликнул, немного помедлив, Петер Мунк, -
будьте добры, не дурачьте меня!.. Господин Стекляшник, если вы думаете, что я
вас не видел, то вы сильно ошибаетесь, я отлично видел, как вы выглядываете
из-за дерева.
Снова не было никакого ответа, только порой ему слышалось, будто кто-то
тихо и хрипло хихикает за деревом. Наконец нетерпение побороло сковывавший его
страх.
- Погоди, крохотулька, - воскликнул он, - я до тебя доберусь! - и одним
прыжком очутился за елью, но никакого старичка-лесовичка там не было, только
маленькая, изящная белочка взметнулась вверх по стволу.
Петер Мунк покачал головой: он понял, что добрую часть заклинания он
одолел и что, вспомни он еще, может быть, одну только строчку стишка,
Стекляшничек был бы тут как тут. Но сколько он ни рылся в памяти, он ничего не
вспомнил. Белочка появилась на нижних ветвях ели, не то подбадривая его, не то
издеваясь над ним. Она умывалась, виляла прекрасным хвостом, глядела на него