"В.Гауф. Александрийский шейх Али-Бану и его невольники (сказка)" - читать интересную книгу автора

диванах лежали вышитые подушки, как в каком-нибудь дворце.
- Садись, сынок, - ласково сказала старуха и усадила Якоба на диван,
пододвинув к дивану стол, чтобы Якоб не мог никуда уйти со своего места. -
Отдохни хорошенько - ты, наверно, устал. Ведь человеческие головы - не легкая
нота.
- Что вы болтаете! - закричал Якоб. - Устать-то я и вправду устал, но я
нес не головы, а кочаны капусты. Вы купили их у моей матери.
- Это ты неверно говорить, - сказала старуха и засмеялась.
И, раскрыв корзинку, она вытащила из нее за волосы человеческую голову.
Якоб чуть не упал, до того испугался. Он сейчас же подумал о своей матери.
Ведь если кто-нибудь узнает про эти головы, на нее мигом донесут, и ей
придется плохо.
- Нужно тебя еще наградить за то, что ты такой послушный, - продолжала
старуха. - Потерпи немного: я сварю тебе такой суп, что ты его до смерти
вспоминать будешь.
Она снова свистнула в свой свисток, и на кухню примчались морские свинки,
одетые как люди: в передниках, с поварешками и кухонными ножами за поясом. За
ними прибежали белки - много белок, тоже на двух ногах; они были в широких
шароварах и зеленых бархатных шапочках. Это, видно, были поварята. Они
быстро-быстро карабкались по стенам и приносили к плите миски и сковородки,
яйца, масло, коренья и муку. А у плиты суетилась, катаясь взад и вперед на
своих кокосовых скорлупках, сама старуха - ей, видно, очень хотелось сварить
для Якоба что-нибудь хорошее. Огонь под плитой разгорался все сильнее, на
сковородках что-то шипело и дымилось, по комнате разносился приятный, вкусный
запах. Старуха металась то туда, то сюда и то и дело совала в горшок с супом
свой длинный нос, чтобы посмотреть, не готово ли кушанье.
Наконец в горшке что-то заклокотало и забулькало, из него повалил пар, и
на огонь полилась густая пена.
Тогда старуха сняла горшок с плиты, отлила из него супу в серебряную миску
и поставила миску перед Якобом.
- Кушай, сынок, - сказала она. - Поешь этого супу и будешь такой же
красивый, как я. И поваром хорошим сделаешься - надо же тебе знать
какое-нибудь ремесло.
Якоб не очень хорошо понимал, что это старуха бормочет себе под нос, да и
не слушал ее - больше был занят супом. Мать часто стряпала для него всякие
вкусные вещи, но ничего лучше этого супа ему еще не приходилось пробовать. От
него так хорошо пахло зеленью и кореньями, он был одновременно и сладкий, и
кисловатый, и к тому же очень крепкий.
Когда Якоб почти что доел суп, свинки зажгли на. маленькой жаровне
какое-то куренье с приятным запахом, и по всей комнате поплыли облака
голубоватого дыма. Он становился все гуще и гуще, все плотней и плотней
окутывал мальчика, так что у Якоба наконец закружилась голова. Напрасно
говорил он себе, что ему пора возвращаться к матери, напрасно пытался встать
на ноги. Стоило ему приподняться, как он снова падал на диван - до того ему
вдруг захотелось спать. Не прошло и пяти минут, как он и вправду заснул на
диване, в кухне безобразной старухи.
И увидел Якоб удивительный сон. Ему приснилось, будто старуха сняла с него
одежду и завернула его в беличью шкурку. Он научился прыгать и скакать, как
белка, и подружился с другими белками и свинками. Все они были очень хорошие.
И стал Якоб, как они, прислуживать старухе. Сначала ему пришлось быть