"Мэри-Роуз Хейз. Аметист (Том 1) " - читать интересную книгу автора

поступала в Лондонскую школу живописи и прикладного искусства.
Располагалась школа в мрачном здании викторианского стиля в Блумсбери -
кафельные стены, грязные каменные полы и акры стеклянной крыши, сплошь
покрытой голубиным пометом. Занятия здесь вели самые престижные художники
Англии. И никто из них не мог сравниться с Домиником Каселли, ставшим в
последнее время притчей во языцех в кругах художников благодаря своим
скандальным, но прекрасным декорациям для Королевского балета. Конкурс в
группу Каселли был сумасшедший.
Джесс засунула руки в карманы юбки.
- Очень мило, - повторил мистер Каселли с совершенным безразличием,
приближаясь к концу альбома. Но тут, увидя последний рисунок, он запнулся.
- А вот в этом что-то есть.
Неожиданный всплеск радости и надежды заставил Джесс вскинуть голову;
она посмотрела на свой рисунок. Это был пруд, тот самый пруд с завалами
ветролома и грязно-зеленой водой.
- А у вас есть еще что-нибудь в этом роде? - поинтересовался Каселли.

***

Первый день занятий не принес Джесс ничего, кроме разочарования. Она
ожидала от этого дня вдохновения и радости или, в крайнем случае, похвалы
за классную работу.
Однако Доминик Каселли, пришедший на занятия, вероятно, с жуткого
похмелья, был раздражителен, вспыльчив и страшно сквернословил, решив,
очевидно, с первого же дня поставить новую ученицу на место.
- Чему, черт возьми, они там вас учили в этих долбаных шикарных
школах? - ругался Каселли. - Вы не отличаете собственной задницы от
собственного же локтя.
В жизни еще никто не говорил с Джесс подобным тоном. Она была обижена
и возмущена до глубины души.
Шли дни, но отношение к ней не менялось. Вконец разуверившаяся в себе,
Джесс пришла к выводу, что никто ее здесь не держит. И делать ей здесь
нечего.
Выслушав очередную порцию ругани в свой адрес, она окончательно вышла
из себя.
"Больше меня это не волнует", - в бешенстве решила она.
Когда же модель - гибкая, стройная девушка из Западной Индии с
подушкообразной грудью - вышла на подиум и начала разминаться перед
десятиминутным сеансом, Джесс с нескрываемым пренебрежением, сильно нажимая
на карандаш, принялась наносить эскиз на бумагу. У нее просто скулы сводило
от злости. Мистер Каселли в это время проходил по рядам мольбертов, бормоча
свои обычные причитания:
- Держите линию. Ловите движение. К черту детали.
"К черту тебя, - мрачно думала Джессика. - Как кончится этот день, я
уйду отсюда и больше никогда не вернусь".
Во время обеденного перерыва кто-то за спиной Джесс многозначительно
произнес:
- Да не переживай ты так. Старый педрила достает тебя только потому,
что ты - лучшая, за исключением меня, разумеется.
Голос с резким лондонским акцентом принадлежал Альфреду Ригсу -