"Энджел Хауэрд. Смерть выходит в свет " - читать интересную книгу автора

Я слышал, места там чудесные. Боже мой, Бенни, я предлагаю тебе хорошие
деньги, всего-то и надо, что сидеть и загорать на бережку. Когда тебе
последний раз платили за туризм?
Пришлось провести выходные, разбирая письменный стол и объясняя все
родителям. Потом я побросал в сумку для клюшек кое-какие шмотки и
отправился на север, в Петавава-Лодж на берегу озера Биг-Краммок.

- Еще партию, приятель? Человеку надо дать возможность сравнять
счет, - сказал Пэттен. Я хмыкнул, и мы принялись заново расставлять фигуры.
На этот раз я ему поддался. В стакане с остатками апельсинового сока
деловито тонула оса. Итак, Пэттена пытались взорвать. В следующий раз,
возможно, подсыплют ему яд. Но я не успел скорчить умную рожу и обдумать
эту мысль: подружка Пэттена, Лорка, принесла полный стакан. На лице её
играла заговорщицкая улыбочка. Два её изломанных длинноногих отражения
мелькнули в зеркальных очках Пэттена, когда Лорка развернулась и зашагала
по грубым каменным ступеням крыльца обратно в домик.
- Не вожделей эту красавицу, Бенни, она моя, - видимо, Пэттен знал о
свойствах зеркальных очков больше, чем я предполагал.
Мне опять достались черные фигуры. Я попытался отдать Пэттену
преимущество и рокировался раньше времени. Пожертвовал несколькими ударными
пешками, чтобы оказаться в трудном положении и сосредоточиться на игре. Я
думал о долгом пути на север, о том, как крутил баранку и глотал пыль. Я
думал о Петавава-Лодж, до которой было десять минут на каноэ. Отсюда я её
не видел, но знал, что усадьба стоит возле маленького залива озера
Биг-Краммок. Я думал о том, как Джоан Харбисон показывает мне мой домик и
обучает премудростям управления керосиновыми лампами и газовыми духовками.
Несмотря на все её указания, в первый вечер я с аппетитом проглотил груду
картофеля-фри, одна половина которой сгорела, а другая - так и не
разморозилась. А ещё я помнил, как по рассеянности нарвался на липучку для
мух в ярд длиной. Мой первый ярд липучки. Это было истинное наслаждение.
Я не был новичком в парке Алгонкин. В двенадцать лет от роду я ходил
в плавание на каноэ, которое началось на озере Каноэ-Лейк и продолжалось
пять суток. В лагере "Северная Сосна" меня научили грести, вплавь
преодолевать дистанцию в одну милю и оказывать первую медицинскую помощь.
Теперь я предпочитал городской пейзаж, в котором единственным элементом
дикой природы был одуванчик, растущий из трещины на тротуаре.
Два дня просидел я в алюминиевой весельной лодке, забросив в воду
лесу и наблюдая за тем, что творится в усадьбе Вудворд, лесном убежище
Пэттена. Там все замерло, только над большим каменным дымоходом висели
колечки дыма. Кем бы ни были обитатели усадьбы, они ненавидели сырость так
же, как и я. Мне удалось разглядеть людей, сновавших между домом и белым
"мерседесом", стоявшим на поляне в конце мощеной камнем дорожки, которая
примыкала к однорядной дороге, выложенной бревнами. В этой части света
такая дорога вполне могла сойти за шоссе. Наблюдая, как Лорка и остальные
таскают в дом сумки со снедью, закупленной в Хэтчвее, я наделял этих людей
прозвищами. До взрыва лодки мне, по сути дела, не о чем было докладывать
клиенту. Разве что: "Объект не появлялся. Отпадные телеса и Чистюля поехали
в город. Коротышка отправился кататься на алюминиевой лодочке. Две гагарки
подозрительного вида подплыли на сто футов к пункту наблюдения и нырнули
под воду. Магнитных мин не обнаружено. Насадил на крючок червяка номер 23,