"Вэл Хаузлз. Курс - одиночество " - читать интересную книгу авторасоленую купель. Они выглядели ужасно.
- Ну, хватит упрямиться, черти. Спускайтесь. Чья-то голова, подставленная ветру, повернулась ко мне. Скорбное, серое, апатичное лицо, лишенное всяких красок, мутные зрачки. - Пожалуй, я пойду вниз. - Правильно, молодец. Мы тебя уложим на теплую койку, укутаем. Он спустился в каюту, второй остался на палубе. - А ты что? - Я лучше здесь останусь, меня еще не тошнило, а там обязательно вырвет. - Ладно. Замерз? - Да. Как собака. - Промок? - Только что начало протекать за шиворот. Я подал ему сухое полотенце, и он обмотал его вокруг шеи, создав надежную преграду. Не один час ушел у нас на то, чтобы обогнуть Лэндс-Энд и буй Рэннелстоун. Этот участок вообще тяжелый, а когда приходится лавировать против течения, дело затягивается надолго, и сухим из него не выйдешь. Около полудня задача была решена, можно перевести дух. Тут и погода, словно удовлетворенная проделанной нами работой, смягчилась. Ветер ослаб и несколько сместился, волны последовали его примеру, и в довершение всего, когда мы пошли вверх по Ла-Маншу, появилось солнце. Настала пора немножко расшевелить команду. - Где наш кок? Эй, Джек, поднимайся! Разве это завтрак - одно печенье? Но кока крепко держала за глотку морская болезнь. - Вставай, вставай, лодырь бесстыжий. Оторвись от койки, мы проголодались! Почему нельзя убить человека взглядом, явно думал Джек, открывая один глаз и глядя на меня, как мясник глядит на скотину, когда примеряется, куда вонзить нож. - Ты что, хочешь есть? - Совершенно верно. Побольше, погорячее и побыстрее. - Боже милосердный, ты настоящий зверь. Тем не менее он встал. И пока я опоражнивал ведра и наводил чистоту на палубе, Джек попытался разжечь примус. Минут десять они пребывали в каюте наедине друг с другом, наконец из люка над трапом показалась струйка светлого дыма, которую я было принял за пар из кипящей кастрюли. Но тут снизу вырвались различные звуки. Сперва как будто грохот упавшей кастрюли. Потом гулкий удар головой о потолок рубки, после чего последовали стон и смачная ругань. Над люком вырос целый клуб дыма, а из него выглянуло бледное лицо Джека - все в саже, одна бровь почти начисто спалена. - Кажется, судно горит. Он произнес это с отрешенным, измученным видом, совершенно безучастно - реакция человека, которого целую ночь терзала морская болезнь. От залитого горящим керосином примуса к подволоке поднималось пламя, оно уже подпалило полотенце и рукав чьего-то свитера. Огонь был живо укрощен мощной струей из маленького огнетушителя, который больше года терпеливо ждал |
|
|