"Тур Хейрдал. Ра" - читать интересную книгу автора

- Вы не сделаете для меня аскам? - осторожно спросил я.
- Мучо травахо ("Много работы"), - последовал дружный ответ.
Их знание испанского явно исчерпывалось этими словами, дальше
требовался переводчик. Чучу пришел на помощь.
- Я заплачу, - пообещал я. - Получите товары или песо.
- Мучо травахо, - повторили они.
Я надбавил цену. Индейцы промолчали. Надбавил еще.
- Далеко идти за камышом, - нерешительно сказал Чучу.
- Мы пойдем с вами, - я встал.
Четверо индейцев согласились отправиться за камышом: Чучу, двое из его
братьев и сын одного из них. Только старший брат, Каитано, знал, где растет
камыш; на озере. На Исла-Тибурон, Акульем острове, вон он в лучах
восходящего солнца, по ту сторону залива.
Пригодился подвесной мотор, предоставленный властями. И вот мы уже идем
к горизонту, рассекая мелкую волну. Я недоумевал: неужели ближе нет камыша?
- - Это камыш пресноводный, - объяснил Каитано. - Он на здешнем берегу
не может расти. Надо добираться до озера.
Впереди из воды выросли крутые пики Исла-Тибурон. Остров изрядный,
площадь больше тысячи квадратных километров, его даже на карте мира видно.
Мы причалили к белому песчаному пляжу, дальше до розовеющих гор простиралась
ровная полоса земли с кустарником и единичными кактусами-великанами. На
берегу, глядя на нас, неподвижно стоял олень-беррендо с горделиво поднятой
головой, увенчанной великолепными рогами. Скорей камеру сюда, только без
шума, чтобы увековечить его, пока он не обратился в бегство! Олень продолжал
стоять недвижимо. Мы подкрались ближе Еще ближе. Я шел первым, держась в
кадре. Только бы не спугнуть... В эту минуту олень тронулся с места. Гордо,
решительно он пошел вперед, нагнул шею и легонько уперся мне головой в
живот, просунув рога у меня под мышками. Я попробовал его оттолкнуть, чтобы
можно было снять путные кадры. Куда там, олень хотел сниматься именно так, и
сколько я его ни толкал, как ни силился прекратить этот унизительный
спектакль, все напрасно, ласковый олень то отступал, то снова напирал, ни на
секунду не отпуская меня, но и не причиняя мне боли. Дурацкое положение,
неожиданный оборот нашей киноохоты. И лишь когда я почесал оленя за ухом, он
от удивления отнял голову и воззрился на меня огромными глазами.
Воспользовавшись случаем, я шаг за шагом отступил к двуногим, вместе с
которыми сошел на берег.
Мы вытащили лодку на песок подальше от воды и зашагали по равнине. Где
же озеро в рамке из камыша? Увы, кругом был только песок с лабиринтом из
вечнозеленого кустарника и кактусов. Никакого намека на тропу. Одни лишь
олени, зайцы, ящерицы, змеи и всякие мелкие твари оставили свой след. Акулий
остров необитаем с той поры, как индейцев сери принудительно переселили на
материк;
Каитано еще помнил, как это было.
Мы шли, шли... Направо, налево, прямо, отыскивая проходы в зарослях,
курсом на горы.
- Где же озеро? - спрашивал то один, то другой из нас.
- Вон там, - показывал носом Каитано. Мы продолжали шагать дальше. Море
осталось где-то далеко позади. Зато горы подступали все ближе. Вот и
подножие. Полдень, солнце печет макушку, а у нас ни воды, ни продуктов.
- Ну где озеро, пить хочется, - пробурчал Герман. - Вон там, - Каитано