"Борис Хазанов. Преодоление литературы" - читать интересную книгу автора

Борис ХАЗАНОВ

Преодоление литературы


I

Вот я сижу и думаю... Что-то затевается. Рука, столько потрудившаяся,
вот эта самая рука с помятой кожей, с лиловыми венами, опять стучит по
клавишам, неужели я все еще в силах выдавливать из своего мозга драгоценные
капли воображения? Всю жизнь я старался писать не о себе. Всю жизнь писал о
себе. Писатель - это тот, кто смотрится в зеркало и видит другого человека.
Писатель изобретает себя заново. Если же тебе не дано раздвоиться, если не
можешь пересоздать своего двойника в новое и независимое существо - не суйся
в литературу. Но теперь довольно. Долой литературу! Теперь я, наконец,
откину капюшон, сниму черные стекла и отклею бороду, я больше не "художник",
я - это просто я. Позволим себе эту роскошь - писать о себе самом, не
увиливая.
И, однако, стоит мне только взяться за дело, как "дело" берется за
меня. Литература начинает распоряжаться мной. Литература, как старая
любовница, которую хотят бросить, принимает свои меры. Мне хочется говорить
только о собственной персоне, а получается, как ни глупо это звучит, что
писать о себе легче, когда пишешь не о себе. В сущности, разделаться с самим
собой только и возможно, если пишешь о ком-то другом. Это предисловие
затянулось. Я помню, как однажды - совершенно незначительный случай - я
сидел, закутанный в простыню, перед столиком с туалетными принадлежностями,
и меня словно осенило: тот, кто смотрит на меня из овальной рамы, - ведь это
и есть подлинник! Сам же я представляю собой весьма несовершенную копию.
Человеку, занятому бумагомаранием, эта идея не должна показаться новостью,
но в то время пишущий эти строки был далек от желания стать сочинителем.

II

За моей спиной слышались приглушенные голоса, шаркали шаги, я видел в
зеркале другие зеркала и в них смутные лица клиентов; тотчас их заслонило
новое явление; на меня взирали двое: мой двойник и барышня в белом халате,
на вид лет восемнадцати. По правилам этого учреждения обслуживающий персонал
обязан подавать пример. То, что она сотворила из собственных волос, не
поддавалось описанию: чудовищный колтун. Вдобавок выкрашенный в цвет,
которому не подыщешь названия. Это сооружение склонилось надо мной, она
оглядывала меня строгим профессиональным взором, так врач оценивает
больного, так камнетес примеряется к бесформенной глыбе.
Мне запомнился этот день, замечательный разве только тем, что за ним
потянулась цепь происшествий, в которых чем дальше, тем все меньше можно
было заподозрить игру случая. Я приближался к возрасту Данте; мне
исполнилось 30 лет. Вечером предстоял праздничный ужин, я пригласил
двух-трех коллег с женами. Незачем вдаваться в подробности того, каким
образом я оказался в этом городе, они неинтересны. С некоторых пор
соотечественники зачастили в страну, еще недавно бывшую смертельным врагом,
мужчины ради легкой жизни, чаще всего мнимой, девушки в надежде выйти замуж