"Андрей Хазарин. Союз обворованных ("Детективная фирма АСДИК" #3) " - читать интересную книгу автора

кабинета в глубине двора, имеющего выходы на все четыре улицы.
Гражданская война и последующие годы изрядно перетрясли население
квартала, Отечественная война и оккупация прочесали его частым гребнем, и в
конце сороковых смешались тут чудом уцелевшие остатки известных фамилий с
народом пришлым, безродным и инородным. В бывших двух шестикомнатных
квартирах особнячка (плюс переоборудованные под жилье кухни и клетушки для
прислуги) проживало теперь десять семей двунадесяти языков и самых разных
социальных групп, и младшие потомки Налбандовых и Гусевых, Сапожниковых и
Згуриди, Ривкиных и Полонецких, Найденовых и Савченко мотались по двору в
равно драных штанишках и болтали между собой на демократичной, смачной и
ошеломительной для непривычного уха мешанине великодержавного языка с
местным.
А потом, с началом массового строительства "хрущоб" и их девяти-,
двенадцати - и шестнадцатиэтажных преемников начался великий исход.
Выезжали люди, по двадцать лет протрубившие на своих заводах, выезжали
молодые семьи, кое-как скопившие на первый взнос в кооператив, и средний
возраст населения квартала увеличивался быстрыми темпами. Все больше и
больше комнат и квартирок теперь занимали пожилые супружеские пары или
одинокие старухи, все больше комнат и углов сдавали студентам вузов и
слушателям военных академий... Старикам не под силу было не то что
ремонтировать, а даже просто толком прибирать комнаты по тридцать
квадратных метров с пятиметровыми потолками. А дореволюционная сантехника
требовала столько сил и средств, что жэковские слесаря, умей они меньше
пить, стали бы первыми в городе миллионерами. Теперь дома уже не старели -
они дряхлели, и можно было только радоваться, что Чураев стоит далеко от
любой сейсмической зоны.
Но социальные катастрофы действуют не хуже природных. Начались
девяностые годы, миллионерами в одночасье стали все, хлынула волна
приватизации своего и чужого, и вдруг в один прекрасный день выяснилось,
что двухэтажный особнячок приватизирован, выкуплен новыми хозяевами,
прежние его жильцы оказались в уютных крупнопанельных (но малометражных)
изолированных конурках на Дальнем Каганове и Косулинке, а на домик
набросилась орда ремонтников.
Они буквально выпотрошили здание. Они заменили деревянные перекрытия
стальными швеллерами и бетонными плитами - а потом аккуратно положили на
место вековой паркет, проциклеванный и покрытый по новой моде темным
матовым лаком. Они заменили все трубы на нержавейку, они понаставили
унитазы и "тюльпаны", голубые, словно фарфор эпохи Мин, они сняли столетней
давности батареи, чугунные, несокрушимые, пропескоструили внутри и снаружи
- и вернули на место. Они отреставрировали все двери и прочие "деревяшки"
(а что не поддавалось восстановлению, заменили искусной имитацией).
Впрочем, наружные двери и двери с лестничной клетки в бывшие квартиры на
обоих этажах поставили стальные, хоть и облицованные дубом в общем стиле.
Огромные, по восемь квадратных метров балконы усилили фигурными
металлическими подкосами, зашили изнутри, оставив на виду вычурные литые
ограждения, выпирающие наружу пузом, прикрыли капитальными навесами и
закрыли сдвижными витринами из зеркального стекла. Кстати сказать, во всех
окнах, выходящих к соседним жилым домам, тоже поставили такие стекла.
Правда, не тронули старинное остекление в службах - там со времен
царя-батюшки и господ Налбандова и Сапожникова стояли редкостные