"Патриция Хэган. Любовь и ярость " - читать интересную книгу автора

рассердился на это? Кто бы знал, что значит жить бок о бок с отродьем
человека, который лишил его отца, а ведь он, черт побери, и слова не
сказал! И никогда бы не сделал этого, скорее добровольно отправился бы в
приют. Он так и сказал тогда Элейн, а та, вздохнув, погладила мальчика по
голове и объяснила коротко, что Дани не виновата в том, кто ее отец. Она
добавила, что девочка - дочь ее родной сестры и, следовательно, член семьи
Барбоу, и это самое главное, а значит, и обсуждать тут нечего.
Поначалу Гевину приходилось нелегко, но мало-помалу он привык. А по
мере того как девочка становилась старше, она все больше нравилась Гевину,
и теперь он с удовольствием останавливал на ней взгляд. Шли годы, и Дани
постепенно хорошела, превращаясь в хрупкую, очаровательную девушку с
глазами цвета свежего меда. По спине ее рассыпалась густая копна
светло-каштановых волос, а изящная фигурка, стройная, как фарфоровая
статуэтка, не раз заставляла сердце Гевина отчаянно колотиться в груди. Он
сравнивал ее с сочным, истекающим соком плодом, и у него чесались руки
сорвать его. \ Дети росли, но вот наступил день, когда скончался отец
Элейн, а та, ничего не понимая в финансовых делах семьи, принялась
распоряжаться сама. Не прошло и нескольких лет, как они были разорены.
Поэтому, когда французский аристократ граф Клод де Бонне сделал Элейн
предложение, она, не колеблясь ни минуты, согласилась и уехала во Францию.
У де Бонне был прелестный маленький замок на вершине скалы на берегу
Средиземного моря, недалеко от Монако. Туда Элейн перевезла и детей.
Никогда еще Гевин так не скучал по дому, как в те первые годы.
Поначалу ему безумно хотелось вернуться в Кентукки, но постепенно он
привык, и новая жизнь вскоре даже понравилась ему. Благодаря принцу Чарльзу
III, тридцать три года тому назад разрешившему на своей земле азартные игры
и построившему первое казино, Монако, или Монте-Карло, как называл его сам
принц, скоро превратилось в бурлящую жизнью роскошную столицу игорного
бизнеса. Жизнь здесь была сказочной и восхитительно интересной. Гевин все
реже и реже думал о возвращении в Америку, и его мечты о родине как бы
заволокло легкой дымкой. Не то чтобы он решил навсегда остаться во Франции,
просто теперь возвращение откладывалось на неопределенный срок. Пока он
может наслаждаться всеми прелестями Монте-Карло, он не вернется домой.
Внезапно Гевин нахмурился: он вспомнил, что граф де Бонне тоже был
подвержен безумной страсти к игре. Год назад он был застрелен на дуэли,
после чего выяснилось, что к этому времени он уже успел промотать почти все
состояние. С тех пор вся жизнь Элейн проходила в отчаянных попытках хоть
как-то сохранить жалкие остатки богатства покойного мужа и свести концы с
концами.
Наконец дела пошли настолько плохо, что Гевин решил поговорить с
Элейн. Он поинтересовался, почему она не потребует, чтобы Колтрейн увеличил
содержание Дани, ведь ему было хорошо известно, что тот богат и владеет
одним из самых больших серебряных рудников в Неваде.
Элейн терпеливо выслушала его, объяснив, что Колтрейн вряд ли
согласится. В конце концов, прошло уже тринадцать лет с тех пор, когда он в
последний раз получил письмо от дочери.
Гевин не верил своим ушам.
- Дани, что, с ума сошла?! Ведь ее отец - один из богатейших людей в
Америке, а она знать его не желает! Можно ли быть такой легкомысленной?!
Элейн и бровью не повела, хотя Гевин еще долго кипел от возмущения.