"Патриция Хэган. Любовь и честь ("Колтрейны" #7) " - читать интересную книгу автора

отодвинулся от нее, хотя и слышал звук открывающейся двери.
- Месье... - взволнованно произнесла сестра Фифайн.
- Колт... - мягко уговаривала его Китти.
Он еще раз поцеловал жену и нехотя направился к двери.
- Я никуда не уйду. Подожду снаружи. - Он шутливо подмигнул. - Не уйду
до появления Джона Тревиса Колтрейна-младшего.
Джейд с усилием улыбнулась:
- Ты имеешь в виду - Кэтрин Райт Колтрейн!
Китти подтолкнула Колта к двери:
- Кэтрин, Тревис или как вы там еще решите назвать младенца, но сейчас
уходи!
Сестру Фифайн не умилила эта сцена. Строго поглядев на Китти, она
кивнула в сторону двери и сказала:
- Будьте добры, мадам, мне хотелось бы, чтобы и вы оставили нас.
Китти мгновенно ощетинилась:
- Я никуда не уйду! На свет появляется мой внук или внучка, и у меня
нет никакого желания уходить, пока это не произойдет.
Сестра Фифайн покачала головой. По тому, как блеснули глаза мадам Китти
Колтрейн, она поняла, что та говорит всерьез.
- Это будет зависеть от доктора. Но пока я все-таки вынуждена попросить
вас подождать снаружи.
Китти сердечно поцеловала Джейд:
- Скоро увижу вас. Я собираюсь убедить своего упрямого сына уйти на
какое-то время домой.
Как только они оказались по другую сторону двери, Колт взорвался:
- Мама, я никуда не собираюсь уходить! Джейд сейчас очень тяжело. Мы с
тобой понимаем, что роды преждевременные и ребенок может не выжить.
- Не стану тебе лгать, - ответила она. - Мы можем потерять младенца, но
не потеряем Джейд. Она молода и здорова, и у вас будут другие дети. Подумай
об этом, Колт, и давай помолимся, чтобы все поскорее закончилось.
- Я не могу снова потерять ее. Я клянусь...

День перешел в сумерки, а потом на сверкающее, усеянное алмазами звезд
небо над Парижем - городом света - подобно бархатному занавесу, опустилась
ночь.
В больнице царило спокойствие. Примерно в полночь три полных, суровых
монахини проводили Колта в приемную, из которой не было ни видно, ни слышно
ничего из того, что происходило в родильном зале. Он сидел один в небольшой
унылой комнате, вся обстановка которой состояла из нескольких рядов
деревянных скамей. В ней не было окон, и только большое распятие висело на
одной из стен.
К нему часто забегала Китти, периодически сообщавшая одно и то же:
врачи все еще не знают, когда наконец родится младенец. В конце концов Колт
взорвался и сказал, чтобы она больше не приходила до тех пор, пока все не
закончится, ибо всякий раз, когда он слышал звук открывающейся двери, у него
обрывалось сердце. "Было лучше, - думал он, - когда женщины рожали дома. -
Теперь парижская элита больше не доверяет домашним родам. А семья
Колтрейнов, несомненно, принадлежит к элите".
Колт никогда не испытывал желания вернуться в Париж. Он родился и вырос
в Америке, а впервые приехал в Европу несколько лет назад, чтобы встретиться