"Патриция Хэган. Вино любви" - читать интересную книгу автора

заботишься обо мне. У тебя своя жизнь, а у меня - своя.
Он ласково взглянул на нее:
- Вероятно, ты права. Я еще утром хотел кое-что объяснить тебе, но
теперь вижу - это ничего не изменит.
Скотт обнял и крепко поцеловал Холли. Не успела она опомниться, как он
вдруг отпустил ее и мгновенно исчез в лесу.
Да пусть он катится к черту! Что Скотт о себе возомнил?! Пришел,
соблазнил ее, прочел мораль и скрылся!
- Я ненавижу тебя, Скотт Колтер! Ты ничуть не лучше проклятых янки! -
Ее слова эхом разнеслись по пустынному болоту.

Чтобы, не думать о Скотте, она ходила вокруг хижины, перебирая в уме
свое нехитрое имущество. Дед когда-то смастерил две постели, установив одну
над другой и приколотив их к высоким деревянным столбам. Сам он всегда спал
на нижней кровати, а Холли любила взбираться на верхнюю.
В большом очаге, сложенном из речных камней, легко помещался железный
котел, в котором готовили уху.
В углу стояло старое кресло деда, покрытое пледом с вышитыми на нем еще
бабушкой словами "Боже, храни наш дом". Когда она умерла, Холли было всего
пять лет, поэтому она почти не помнила ее.
Посредине хижины на скрипучем дощатом полу стоял длинный деревянный
стол, а вдоль него - скамьи. Здесь Холли, как зачарованная, часами слушала
рассказы деда, и воображение рисовало ей живые образы и картины.
В сущности, только воспоминания и связывали теперь Холли с этой
хижиной, и она понимала это. Девушка вышла и посмотрела на реку. "Вода
совсем рядом, - часто говаривал дедушка. - Я ни за что не согласился бы жить
далеко от реки".
На крыльце по-прежнему стояли бамбуковые удочки деда и два пустых
ржавых ведра. Когда-то в одном он держал червей, а в другом - мелкую
рыбешку.
Холли села на каменную ступеньку и, глядя на закат, постаралась
избавиться от тревожных мыслей, мешающих наслаждаться вечерним покоем.
Но через несколько минут услышала ржание и стук колес. Вскоре возле
хижины остановился нарядный экипаж, из которого вышла Клаудия.
- Откуда он у тебя? - настороженно спросила Холли. Мать залилась
румянцем и, чтобы скрыть это, опустила голову и стала оправлять подол нового
платья из голубой тафты с высоким воротничком, отороченным дорогим кружевом,
и с широким белым поясом. Туалет был ей очень к лицу.
Наконец она бросила взгляд на Холли:
- Где ты провела последние два дня? Я сходила с ума от беспокойства, -
раздраженно начала Клаудия. - А как тебе удалось заплатить налог за эту
никчемную землю? В Виксбурге только об этом и судачат. Люди не понимают,
откуда у молоденькой девушки столько денег.
Холли поняла, что рано или поздно придется все объяснить.
- Я продала бабушкину брошь.
Клаудия всплеснула руками:
- О Боже, только не это!
- Я продала брошь, - твердо повторила девушка, - заплатила налог, и
теперь поместье принадлежит мне. Никто не посмеет отнять его у меня, даже
твой друг, северянин Джарвис Бонхэм.