"Дитер Хэгерманн. Карл Великий " - читать интересную книгу автора

исходившую от брата, его семьи и сторонников, велел схватить племянника
Дрогона, оставленного ему когда-то на попечение, и других сыновей Карломана
и обезвредить их, заточив в монастырь.
Эйнхард обходит стороной этот для Пипина малоприятный эпизод и, отбросив
достоверные исторические факты, в стиле благостной легенды подтверждает, что
его брат закончил жизненный путь в Монтекассино. Фактически же он скончался
под присмотром матери Бертрады 17 августа 754 года в бургундской Вьенпе. Но
братские узы вовсе не угасли, скорее, наоборот. Король из добрых побуждений
велел провести в честь брата мессы и молебны в Фульде и Сен-Дени. Его душа
обрела вечный покой в Монтекассино, на второй, духовной родине.
Конфликт с братом и вероятность скрытой оппозиции франкской знати против его
единовластия заставили Пипина вновь задуматься о помощи со стороны папы. При
этом речь шла об обеспечении исключительного преемства своих сыновей в
королевстве без какой-либо конкуренции со стороны всех прочих членов
фамилии, особенно потомков брата.
Эта поддержка стоила денег. Вначале на Пасху 754 года в Керси Пипин был
вынужден в письменном виде "возместить" папе часть еще не завоеванных земель
лангобардов, особенно Равеннский экзархат и Пентаполь. При этом юридическое
основание такой реституции вовсе не представлялось однозначным. Данный акт
символизировал удивительный исторический этап развития последующего
церковного государства - по сути дела, патримонии апостола Петра; ее ядром
являлся Рим и его дукат, зримые контуры которого проявились только в конце
XII века.
За политическим обещанием реституции в Керси последовал пакт о "взаимной
любви" между папой и королем. В духе того времени приносилась клятва о
дружбе равноценных партнеров. Высшим зримым проявлением нового союза между
обеими властями - святым авторитетом папы и властью короля стало то, что
Стефан II (III) в Сен-Дени на месте захоронения Карла Мартелла вновь
совершил помазание с присвоением почетного звания "пат риция римлян" и вроде
бы возложил на него корону. Помазание и конфирмации были совершены также
королевским сыновьям, его второй сын Карломан (!) родился в 751 году.
Конфирмация породила своего рода "отеческое родство", "compaternitas", между
папой и сыновьями Пипина. Позже в него была включена их сестра Гизела. В
данной церемонии супругу Пипина Бертраду воспринимали как королеву. Особый
смысл для Пипина приобретал запрет, адресованный папой Стефаном II (III)
франкам, когда-либо выбирать иного короля, кроме как из потомков Пипина и
Бертрады. Это было явное вмешательство в сферу государственной автономии,
порожденное, видимо, конкретной революционной ситуацией.
Лето 754 года знаменовало первый этап новой антилангобардской и ярко
выраженной милитаристской политики в отношении Италии, которая только при
сыне Пипина Карле увенчалась стабильными результатами. И все же король
лангобардов Айстульф был вынужден платить некую дань - в 751 году
завоеванные византийские земли, центром которых являлся Равеннский экзархат,
отошли королю франков. Он, в свою очередь, переуступил их папе. Однако
детали этого соглашения нам неизвестны. Со вступлением на королевский трон
Дезидерия в 757 году территориальный вопрос относительно земель Центральной
Италии вновь привлек внимание. Его решение было связано с завоеванием Карлом
империи лангобардов в 774 году.
Внутриполитической стабильности Пипин добился прежде сего благодаря
расширению влияния церкви, взиманию поборов со все большего числа монастырей