"Михаил Хейфец. Путешествие из Дубровлага в Ермак" - читать интересную книгу автора

Вызвали в штаб лагеря к низенькому широкозадому майору с лицом
ушибленного дебила - начальнику спецчасти (лагерной канцелярии).
Расписываюсь в "Деле". Дело приличное - пальца в четыре толщиной: выговоры,
лишение закупки в ларьке, лишение посылок, лишение свиданий с родными и -
карцера, карцера, карцера (83 суток карцера)... Обложка не была рассчитана
на такое пухлое "Дело", сползла с края, и мне - несказанно повезло: успел
искоса прочитать на полях секретного "Направления" адрес будущего
получателя: "Павлодарское областное управление МВД".
Итак, я знаю пункт своей ссылки - Павлодарская область Казахстана.
Ходим за пустым бараком по дорожке с лагерным товарищем Сергеем
Солдатовым ("Демократическое движение Эстонии", шесть лет строгого
режима...). Он вычисляет "политику ссылок". Для самых опасных отведена
дальняя округа - Колыма и Якутия (там находятся наши украинские
друзья-солагерники Василь Стус и Вячеслав Чорновил). "Норма" - Восточная
Сибирь, регион вокруг Байкала: демократы А. Болонкин, Г. Давыдов, М. Ланда,
сионист И. Глезер, из литовцев - Ниеле Садунайте...Самая "гуманная" полоса
пролегла по Западной Сибири и Казахстану: из знакомых мне- украинская
художница Стефа Шабатура, а теперь на два года последую я.
Мы с Сергеем давно высчитали, что я попаду в "мягкую" полосу...
Для себя, по гамбургскому счету, они числят Хейфеца по разряду
залетевших случайно. По их выкладкам на зоне ты "озлоблен", потому
участвуешь в акциях, но выйдешь на ссылку - пожалуй, разумно испытать тебя
жизненными соблазнами: встретишь жену, повидаешь детей, вкусная еда, сладкое
вино... Постепенно выпустишь пар, постепенно успокоишься, впряжешься в
службу... У них большой опыт, неплохо изучена психология на уровне низших
отделов мозга. Вот высшие отделы им вовсе недоступны, - и здесь Сергей
удовлетворенно хихикнул.
Контактируя с представителями власти, зэки теряют объективность - они
постепенно воспринимают "начальников" как "унтерменшей", как этаких
недочеловеков. Мне любопытно наблюдать эволюцию этого феномена как бы со
стороны. Вот в начале следственного процесса политзэк относится к
противникам как к достойным представителям иной системы идей. Чем дольше
длится контакт, тем сильнее охватывает подследственного чувство презрения к
"служивым" - и, честно признаюсь, часто несправедливое...
...Иду сдавать вещи на предэтапный обыск. В моих тетрадях есть записи,
которые желательно сохранить: естественно, замаскированы, но при небольшом
напряжении начальственной подозрительности отнимут безо всяких объяснений.
Однако у меня выработан свой способ иммунитета - я подозрительность люблю
"закармливать". Варианты обычно такие. Начальству в принципе наплевать, есть
ли у меня в вещах нечто действительно опасное или нет - ему ведь важно
отчитаться перед гебухой, мол, МВД успешно провело операцию изъятия. Потому
стоит самому подготовить сравнительно большой кусок для их добычи, чтоб они
его заглотали, утолили служебный аппетит, отчитались - и больше не старались
искать то, что находить им вовсе и не следует.
Соображение дополнительное: обыск у меня будет, конечно, проводить
капитан МВД Зиненко, наш начальник режима. Мы знакомы давно, с 17-А зоны,
где "старички" прозвали гражданина капитана, прошу прощения за грубость,
"блядиной". Происхождением капитан- из бедной семьи ("Я с детства ходил в
сапогах хуже, чем ваши, Михаил Рувимович"), был красивым хлопцем, но, став
начальником, разжирел, особливо в щеках, и обнаглел. Лагерная власть,