"Роберт Хайнлайн. Звездный двойник {вариант}" - читать интересную книгу автора

были мастера, и лучшая похвала им - безвестность... Я попытался
припомнить, когда состоялись покушения и кто из коллег, способных сыграть
его роль, умер в то время, или просто пропал. Но ничего не вышло. Не
только из-за невнимания к политическим интригам - актеры вообще часто
пропадают из вида, это у нас профессиональное. Что ж, даже лучшие из людей
не застрахованы от случайностей.
Внезапно я поймал себя на том, что внимательно изучаю оригинал.
Я понял, что сыграю его. А, дьявол, да я сыграл бы его с ведром на
ноге и горящими подмостками за спиной! Начать с телосложения: мы могли
спокойно обменяться одеждой - она сидела бы идеально! Эти
горе-конспираторы, затащившие меня сюда, слишком уж большое значение
придавали внешнему сходству - оно, без поддержки мастерства, ничего не
значит, а потому для мастера совсем необязательно. Нет, с ним, конечно,
проще, и им очень повезло, когда, играя с компьютером в "подкидного", они
выбрали - совершенно случайно - мастера, да еще - настоящего близнеца
своему политикану! И профиль точь-в-точь мой, и даже руки! Такие же
длинные, узкие, как у аристократа, - а ведь руки подделать куда сложней!
Что касается хромоты - результат неудачного покушения - это и вовсе
не составляло труда. Понаблюдав за ним несколько минут, я уже знал, что
могу встать из компенсатора (при нормальной гравитации, конечно) и
пройтись точно так же, даже не думая об этом. Как он поглаживает вначале
ключицу, а затем подбородок, собираясь изречь нечто глобальное, уже сущие
пустяки - подобные мелочи я впитывал, словно песок - воду.
Правда, он лет на пятнадцать-двадцать постарше, но играть старшего
гораздо легче, чем наоборот. Вообще, возраст для актера - вопрос
внутреннего отношения и с естественным процессом старения ничего общего не
имеет.
Через двадцать минут я мог бы сыграть его на сцене, или сказать за
него речь. Но этого, похоже, недостаточно. Дэк говорил, я должен ввести в
заблуждение тех, кто очень хорошо знает Бонфорта, возможно, даже общаясь с
ними в кулуарах. Это будет посложней. Кладет ли он сахар в кофе? Если да -
сколько ложечек? Которой рукой - и как - прикуривает? Стоило мне задать
последний вопрос, как Бонфорт на экране закурил, и сознание мое четко
запечатлело его давнюю привычку к старомодным, дешевым папиросам и
спичкам, приобретенную, видать, задолго до того, как он вступил в колонну
борцов за так называемый прогресс.
Хуже всего, что человек - вовсе не какой-нибудь набор постоянных
качеств. Черты его характера все, знающие этого человека, воспринимают
по-разному. И чтобы добиться успеха, мне нужно играть роль для всякого
знакомого Бонфорта - персонально; смотря, кто передо мной. Это не то что
трудно - невозможно! Какие отношения были между оригиналом и, скажем,
Джоном Джонсом? А с сотней, тысячей Джонов Джонсов?! Откуда мне знать? И
сколько таких я смогу запомнить?
Сценическое действо само по себе - как всякое творчество - процесс
отвлеченный, не требующий подробной детализации. Но вот при перевоплощении
важна каждая деталь. Иначе скоро любая глупость - скажем, вы жуете
сельдерей, не чавкая, - выдаст вас с головой.
Тут я вспомнил, что должен быть достоверен, лишь пока снайпер не
прицелится. И все же продолжал изучать человека, которого мне предстояло
заменить, - а что оставалось?