"Роберт Хайнлайн. Звездный двойник {вариант}" - читать интересную книгу автора

- Уф-ф! Ладно. Ради денег вы за это браться не хотите. Что касается
признания... Если, скажем, вы убедитесь, что никто кроме вас тут не
справится?
- Может быть. Хотя трудновато вообразить подобные обстоятельства.
- Зачем воображать. Мы сами все объясним.
Дюбуа взвился с дивана:
- Погоди, Дэк! Ты что, хочешь...
- Сиди, Джок! Он должен знать.
- Не сейчас и не здесь! И ты никакого права не имеешь подставлять
всех из-за него! Ты еще не знаешь, что он за птица.
- Ну, это - допустимый риск.
Бродбент повернулся ко мне. Дюбуа сцапал его за плечо и развернул
обратно:
- К чертям твой допустимый риск! Дэк, мы с тобой давно работаем в
паре, но если сейчас ты раскроешь пасть... Кто-то из нас уж точно больше
ее никогда не раскроет!
Казалось, Бродбент удивлен. Глядя на Дюбуа сверху вниз, он невесело
усмехнулся:
- Джок, старина, ты уже настолько подрос?
Дюбуа свирепо уставился на него. Уступать он не хотел. Бродбент был
выше его на голову и кило на двадцать тяжелей. Я поймал себя на том, что
Дюбуа мне, пожалуй, симпатичен. Меня всегда трогала дерзкая отвага
котенка, бойцовский дух бентамского петушка, или отчаянная решимость
"маленького человека", восклицающего: умираю, но не сдаюсь! И так как
Бродбент, похоже, не собирался его убивать, я решил, что Джоком сейчас
подотрут пол.
Вмешиваться я однако не собирался. Всякий волен быть битым, когда и
как пожелает.
Напряжение, между тем, нарастало. Вдруг Бродбент расхохотался и
хлопнул Дюбуа по плечу:
- Молоток!
Затем повернулся ко мне и спокойно сказал:
- Извините, мы вас оставим ненадолго. Нам бы тут... кое о чем
переговорить.
Номер, как и все подобные номера, был оборудован "тихим уголком" с
видео и "автографом". Бродбент взял Дюбуа под локоть и отвел туда. Между
ними сразу же завязалась оживленная беседа.
В дешевых гостиницах такие "уголки" не всегда полностью глушат звук.
Однако "Эйзенхауэр" - отель-люкс, и оборудование, конечно, имел
соответствующее. Я мог видеть, как шевелятся их губы, но при этом не
слышал ни звука.
Впрочем, губ мне было достаточно. Лицо Бродбента находилось прямо
передо мной, а Дюбуа отражался в стенном зеркале напротив. Когда-то я был
неплохим "чтецом мыслей", и не раз с благодарностью вспоминал отца,
лупившего меня до тех пор, пока я не освоил безмолвный язык губ. "Читая"
мысли, я требовал, чтобы зал был ярко освещен, и пользовался... Ну, это
неважно. В общем, по губам я читать умел.
Дюбуа говорил:
- Дэк, ты безмозглый, преступный, неисправимый и совершенно
невозможный лопух! Ты, может, желаешь со мной на пару загреметь на Титан -