"Роберт Хайнлайн. Звездный двойник {вариант}" - читать интересную книгу автора

- Отлично.
Бродбент в нетерпении повернулся к Дюбуа:
- Джок, свяжись с ребятами. Потом позвони Лэнгстону, скажи: начинаем
по плану "Марди Гра". Пусть сверяется с нами. Лоренцо...
Он кивнул мне и мы прошли в ванную. Там он открыл небольшой ящичек и
спросил:
- Можете вы с этими игрушками что-нибудь сделать?
Игрушки и есть - из тех непрофессиональных, но с претензией
составленных наборов, какие приобретают недоросли, жаждущие славы великих
артистов. Я оглядел его с легким презрением.
- Я так понимаю, сэр, вы хотите начать прямо сейчас? И безо всякой
подготовки?
- А? Нет, нет! Я хочу, чтобы вы... изменили лицо. Чтобы никто не
узнал вас, когда мы отсюда выйдем. Это, наверное, не сложно?
Я холодно ответил, что быть узнаваемым - тяжкое бремя любой
знаменитости. И даже не стал добавлять, что Великого Лоренцо во всяком
публичном месте узнают толпы народу.
- О'кей. Тогда сделайтесь кем-нибудь другим.
Он круто повернулся и вышел. Я, покачав головой, осмотрел игрушки,
которые, как полагал Дэк, были моим "производственным оборудованием".
Жирный грим - в самый раз для клоуна, вонючий резиновый клей, фальшивые
волосы, с мясом выдранные из ковра в гостиной тетушки Мэгги... Силикоплоти
вообще ни унции, не говоря уж об электрощетках и прочих удобных новинках
нашего ремесла. Но если ты, действительно, мастер, то способен творить
чудеса, обходясь лишь горелой спичкой или тем, что найдется на любой
кухне. Плюс собственный гений, разумеется. Я поправил свет и углубился в
творческий поиск.
Есть разные способы делать знакомое лицо незнакомым. Простейший -
отвлечь внимание. Засуньте человека в униформу, и его лица никто не
заметит. Ну-ка, припомните лицо последнего встреченного вами полисмена! А
смогли бы вы узнать его в штатском? То-то. Можно также привлечь внимание к
отдельной детали лица. Приклейте кому угодно громадный нос, украшенный к
тому же малиново-красным прыщом. Какой-нибудь невежа в восторге уставится
на этот нос, а человек воспитанный - отвернется. И никто не запомнит
ничего, кроме носа.
Но этот примитив я отложил до другого раза, рассудив, что мой
наниматель не хотел быть замеченным вовсе. Это уже потрудней: обращать на
себя внимание куда легче. Требовалось самое распростецкое,
незапоминающееся лицо, вроде истинного лица бессмертного Алека Гиннеса.
Мне же с физиономией не повезло: слишком уж она
аристократически-утонченна, слишком красива - худшее из неудобств для
характерного актера. Как говаривал отец: Ларри, ты чертовски "слишком
привлекателен". Если вместо того, чтобы учиться ремеслу, будешь валять
дурака, то пробегаешь лет пятнадцать в мальчиках, воображая, что ты -
актер, а остаток жизни проторчишь в фойе, торгуя леденцами. "Дурак" и
"красавчик" - два самых оскорбительных амплуа в шоу-бизнесе, и оба тебе
под стать. Возьмись за ум, Ларри!
Потом он доставал ремень и начинал облегчать мне упомянутую выше
процедуру. Отец был психологом-практиком и свято верил, что регулярный
массаж gluitei maximi посредством ремня - весьма способствует оттоку