"Роберт Хайнлайн. Взрыв всегда возможен" - читать интересную книгу автора

Но он не мог себе представить взрыва тысячи таких бомб - его
разум отступал.
Возможно, инженерам-атомникам это удается. Возможно, с
их математическими способностями и ясным пониманием
процессов, происходящих там, в недрах реактора, они живо
представляют себе, какое непостижимо ужасающее чудовище
заперто за щитом. И если это так, нет ничего удивительного,
что их преследует страх и искушение...
Силард вздохнул. Эриксон оторвался от приборов линейного
резонансного ускорителя.
- Что случилось, док?
- Ничего. Мне жаль, что пришлось отстранить Харпера.
Силард уловил подозрительный взгляд невозмутимого
скандинава.
- А вы, часом, сами не того, док? Иногда и белые мыши,
вроде вас, тоже взрываются...
- Я? Не думаю. Я боюсь этой штуковины. И был бы
сумасшедшим, если бы не боялся.
- Я тоже, - сумрачно ответил Эриксон и опять занялся
настройкой регулятора ускорителя.
Сам ускоритель находился за щитом ограждения - его сопло,
извергающее поток разогнанных до немыслимых скоростей
элементарных частиц на бериллиевый стержень в центре самого
реактора, исчезало за вторым щитом, расположенным между
ускорителем и реактором. Под ударами этих частиц бериллий
испускал нейтроны, которые разлетались во всех направлениях,
пронизывая массу урана. Некоторые нейтроны, сталкиваясь с
атомами урана, разбивали их и вызывали деление ядер.
Осколки превращались в новые элементы; барий, ксенон,
рубидий - в зависимости от того, как делилось ядро. Новые
элементы - как правило, нестойкие изотопы - в процессе
радиоактивного распада и цепной реакции в свою очередь
делились на десятки других элементов.
Но если вторичное превращение элементов не представляло
особой опасности, то первичное, когда раскалывались атомы
урана, высвобождая энергию чудовищную и невообразимую, - это
превращение было самым важным и самым рискованным.
Потому что уран, превращаясь под действием бомбардировки
нейтронами в атомное топливо, при делении тоже испускал
нейтроны, которые могли попасть в другие атомы урана и &
свою очередь вызвать их деление. И если возникали
благоприятные условия для цепной реакции, она могла выйти
из-под контроля и в какое-то неуловимое мгновение, в одну
микросекунду, перерасти в атомный взрыв, перед которым
атомная бомба показалась бы детской хлопушкой. Взрыв такой
силы настолько превосходил бы все известное человечеству,
что представить его было немыслимо, как нельзя представить
собственную смерть. Этого можно бояться, но этого нельзя
понять.
И тем не менее для того, чтобы промышленный атомный