"Роберт Хайнлайн. Уроборос (Все вы, зомби...) (Перевод П.Вязникова)" - читать интересную книгу автора

было гарантировано почти на сто процентов. У "ангелочков" сейчас то
же самое, они выходят за космонавтов - им легко найти общий язык.
Восемнадцати лет меня определили на должность "помощницы
матери-хозяйки". Разумеется, я была нужна как почти дармовая
прислуга, но я не возражала - все равно на службу принимали только с
двадцати одного года. Я работала по дому и посещала вечернюю школу,
говорила, что продолжаю изучать машинопись и стенографию, а на самом
деле записалась на курс "Обаяние" - чтобы повысить шансы на
вступление в корпус.
А потом я встретила этого мошенника. Сотенными бумажками
карман у него был просто набит. - Мать-Одиночка скривился. - Я говорю
буквально: как-то он показал мне толстенную пачку сотенных и сказал:
бери, мол, сколько надо. А я не взяла, потому что он мне понравился.
Это был первый мужчина, который был со мною ласков и притом не
пытался стянуть с меня трусики. Чтобы чаще с ним встречаться, я
бросила вечернюю школу. И это были самые счастливые дни моей жизни!..
Ну а потом... Однажды ночью, в парке, я и сняла трусики.
Он умолк.
- И что потом? - осторожно спросил я.
- И потом ничего! Больше я его не видела. Он проводил меня
домой, сказал, что любит, поцеловал на прощание... и больше не
появлялся. - Мать-Одиночка помрачнел. - Если б нашел - ей-богу, убил
бы мерзавца!
- Да, - с сочувствием сказал я, - я хорошо представляю,
каково тебе было. Но убивать его... В общем дело-то житейское,
естественное. Хм-м... ты ему сопротивлялся?
- А?.. При чем здесь это?
- Очень даже при чем. Может быть, он и заслуживает, чтобы
ему сломали одно-два ребра - за то, что он тебя бросил, но...
- Он заслуживает, чтобы ему все кости переломали! Погоди
вот, сейчас расскажу. Короче, никто не узнал, а я решила, что все к
лучшему. Я его не любила по-настоящему и, думаю, никого уже не
полюблю. А после этой истории я еще больше захотела вступить в ДЕВКИ-
КИСКИ; девственность там была не обязательна, хотя и желательна, так
что я не особо расстроилась. Но скоро юбки стали мне жать.
- Забеременела?
- И еще как! Мои скряги делали вид, что ничего не замечают,
пока я могла работать, а потом вышвырнули, и обратно в приют меня уже
не взяли. И я приземлилась в палате благотворительной больницы и
таскала горшки, пока мне не пришло время рожать. И в один прекрасный
вечер уснула на столе - "расслабьтесь и глубоко дышите: раз, два..."
- а проснулась в кровати, и ниже груди у меня была точно сплошная
деревяшка. Тут входит мой хирург и весело так, сволочь, спрашивает:
"Ну-с, как мы себя чувствуем?"
"Как египетская мумия", -говорю.
"Естественно: вы в бинтах, действительно, не хуже мумии, и
нашпигованы лекарствами, чтобы не болело. Все будет в норме, но
кесарево - это вам не заусеницу обрезать".
"Кесарево?! Док... мой ребенок погиб?!"
"О, нет. С ним все прекрасно".