"Роберт Хайнлайн. "Все вы зомби..."" - читать интересную книгу автора

Роберт Хайнлайн


"ВСЕ ВЫ ЗОМБИ..."

"All You Zombies", 1959

OCR & SpellCheck: Svan

22.17 Временная зона V (ВСТ) 7 ноября 1979, Нью-Йорк, бар "У Папули":
Я надраивал коньячную рюмку, когда вошел Мать-одиночка. Я отметил время -
10 часов 17 минут пополудни пятой зоны (или по восточному времени), 7
ноября 1970 года. Темпоральные агенты всегда отмечают время и дату.
Обязаны.
Мать-одиночка был парнем двадцати пяти лет, не выше меня, с лицом
подростка и раздражительным характером. Мне его вид не понравился - и
никогда не нравился - но именно его я прибыл завербовать, Этот парень был
моим, и я встретил его своей лучшей барменской улыбкой.
Наверное, я излишне привередлив. Не такой уж он и зануда, а прозвище
свое заработал из-за того, что если какой-нибудь любопытный тип
интересовался, чем он занимается, он всегда отвечал; "Я мать-одиночка", И
если был зол на весь мир меньше обычного, иногда добавлял: "...за четыре
цента слово. Я пишу исповеди для журналов".
Если настроение у него оказывалось паршивое, он пытался кого-нибудь
спровоцировать на оскорбление, Дрался он жестоко, насмерть, как
женщина-полицейский - одна из причин, по которой он мне стал нужен. Но не
единственная.
Он уже успел нагрузиться, и по его лицу было ясно, что люди сегодня
отвратительны для него больше обычного. Я молча налил ему двойную дозу
"Старого нижнего белья" и оставил бутылку на стойке. Он выпил и налил себе
еще.
Я протер стойку.
- Как жизнь у Матери-одиночки?
Его пальцы стиснули стакан. Мне показалось, что сейчас он швырнет его
в меня, и я нашарил под стойкой дубинку. Занимаясь манипуляциями во
времени, стараешься предвидеть любую неожиданность, но тут замешано столько
разных случайностей, что никогда нельзя идти на неоправданный риск.
Я увидел, что он расслабился на ту самую малость, которую нас учили
подмечать в тренировочной школе Бюро.
- Извини, - сказали. - Просто хотел спросить, как идут дела. Считай,
что спросил какая сегодня погода.
- Дела нормальные, - кисло отозвался он. - Я кропаю, они печатают, я
ем.
Я плеснул себе и склонился к нему.
- Знаешь, - сказали, - а у тебя здорово получается - я кое-что из
твоей писанины прочел. Ты изумительно хорошо понимаешь женский взгляд на
мир.
Тут я допустил прокол, но пришлось рискнуть - он никогда не называл
своих псевдонимов. Но он успел достаточно накачаться, и поэтому вцепился
только в последнюю фразу.