"Роберт Хайнлайн. Pravda значит 'Правда'" - читать интересную книгу автора

куратором музея. Они были очень дружелюбны и провели с нами почти три часа,
задавали вопросы об Америке и охотно отвечали на вопросы о Советском Союзе.
С того дня такое случалось почти ежедневно, случайные знакомства с
советскими гражданами завязывались у нас на улицах, в парках, в ресторанах,
в театральных антрактах, буквально везде. Все они с интересом расспрашивали
об Америке, были очень дружелюбны и необыкновенно вежливы. Подобное
отношение отдельных советских граждан к отдельным американцам продолжалось
все время, пока действовала первая pravda, и закончилось 6 мая. Во время
второй pravdы (той самой "Мы больше сожалеем...") оно лишь незначительно
смягчилось.

Парижская пресс-конференция Хрущева породила новую pravdu. С того момента,
когда мы прилетели в Ленинград, и вплоть до дня нашего отлета в Хельсинки
ни один советский гражданин, за исключением сотрудников "Интуриста",
исполнявших свои профессиональные обязанности, не заговаривал с нами ни при
каких обстоятельствах. Ни один.

Имея дело с "Интуристом", всегда трудно понять, возникают ли твои
затруднения от вездесущей секретности или же из-за намеренного
обструкционизма. В Ленинграде нам сразу стало ясно, что "Интурист" теперь
просто НЕ ЖЕЛАЕТ нас обслуживать. Даже носильщик, относивший в номер
чемоданы, вел себя неприлично.

На первый день у нас был запланирован визит в Эрмитаж - один из величайших
художественных музеев мира. Запланирован на этот день и на это время еще в
американском представительстве "Интуриста".

К назначенному времени наш гид (вы обязаны его иметь) не вызвал машину.
Через некоторое время она все-таки появилась, а гид сказал: "А сейчас мы
поедем на стадион".

Мы сказали, что хотели бы поехать в Эрмитаж, как было запланировано. Гид
ответил, что Эрмитаж закрыт. Мы попросили отвезти нас в другой музей (в
Ленинграде их много). Мы объяснили также, что нам вовсе не интересно
осматривать очередной стадион,

Но все же мы поехали на стадион.

Это было все, что разрешил нам посмотреть в тот день "Интурист".

Вернувшись в отель, мы обнаружили кого-то в своем номере. В Ленинграде это
стало правилом. Поскольку в отелях "Интуриста" горничные или почти ничего
не делают, или, напротив, вездесущи, мы не сразу пришли к выводу, что нам
намеренно причиняют неудобства. Но когда следующим вечером мы обнаружили в
номере шестерых мужчин, деловито отдирающих различные трубы, вопрос о
преднамеренности перестал быть вопросом. Гостиничный номер с отодранными
трубами и полом, усеянным щепками и штукатуркой, лишь ненамного лучше
отсутствия номера как такового.

Однажды в Ленинграде мы пошли на балет. В советских театрах антракты очень