"Роберт Хайнлайн. Логика империи" - читать интересную книгу автора

радиограммы. Снова стояли они возле помещения связи, пока им грубо не
приказали вернуться в свои помещения и готовиться к высадке, "и живее!"
- Увидимся в приемочном бараке, Хэмп! - были последние слова Джонса,
и он убежал в свое помещение.
Жандарм, в распоряжении которого находились Хартли и Уингейт,
выстроил своих подчиненных в нестройную колонну по два в ряд. Неприятно
резкий металлический голос громкоговорителя передал приказ. Их повели по
центральному проходу вниз, через все четыре палубы, к нижним пассажирским
воротам. Они прошли через воздушную камеру и сошли с корабля, но не на
открытый воздух Венеры, а в туннель из листового металла, ведущий в
какое-то здание, которое находилось на расстоянии примерно пятидесяти
ярдов.
Воздух в туннеле был едким - здесь распыляли обеззараживающие
средства, но Уингейту он показался свежим и живительным после спертого
воздуха на корабле. При силе тяжести на поверхности Венеры, составляющей
пять шестых земной силы тяжести, этого было достаточно, чтобы
предотвратить тошноту и вызвать чувство легкости и силы; все это вместе
вселяло в него неразумный оптимизм, создавало бодрое настроение.
Туннель вел в довольно просторное помещение без окон, но ярко и ровно
освещенное из скрытого источника света. В нем не было никакой мебели.
- Команда, стой! - крикнул жандарм и передал бумаги худощавому,
похожему на конторщика человеку, стоявшему у внутренней двери. Человек
взглянул на бумаги, сосчитал людей, одну бумагу подписал, вернул ее
унтер-офицеру, и тот ушел через туннель обратно на корабль.
Похожий на конторщика человек повернулся к иммигрантам. На нем, как
заметил Уингейт, были надеты одни короткие трусы, не шире повязки, и все
его тело, даже ноги, было покрыто сильным загаром.
- Ну, вот что, - сказал он мягким голосом, - скиньте одежду и бросьте
ее в тот ящик! - Он указал на приспособление, вделанное в одну из стен.
- Зачем? - спросил Уингейт. Он сказал это без всякого вызова, но не
сделал ни одного движения, чтобы повиноваться.
- Ну, ну, - обратился к нему конторщик, все еще мягко, но с ноткой
раздражения в голосе. - Давайте не будем спорить. Это для вашей же
безопасности. Мы не можем себе позволить импортировать болезни.
Уингейт сдержался, чтобы не ответить резко, и дернул молнию своего
комбинезона. Несколько человек, ожидавших, чем кончится спор, последовали
его примеру. Комбинезоны, башмаки, белье, носки - все было брошено в ящик.
- Следуйте за мной! - приказал их новый хозяин. В следующем помещении
их встретили четыре человека в резиновых перчатках, вооруженные
электрическими ножницами. Началась стрижка. Уингейт снова хотел
запротестовать, но решил, что игра не стоит свеч. Он лишь подумал:
"Неужели и женщины вынуждены подвергаться таким жестким карантинным мерам?
Как это, должно быть, обидно - пожертвовать красивой копной волос, которую
растили двадцать лет".
Затем их повели под душ. Завеса из теплой водяной пыли совершенно
закрывала проход через комнату. Уингейт с удовольствием устремился к воде;
с тех пор как он покинул Землю, ему впервые удалось сносно помыться. Было
вдоволь жидкого зеленого мыла и оно хорошо пенилось. Полдюжины служителей
одетых столь же скудно, как и их проводник, стояли у дальнего конца
водяной стены и следили за тем, чтобы люди оставались под душем положенное