"Роберт Хайнлайн. Последний экстаз Ника Адамса" - читать интересную книгу автора

у тебя не было грязных мыслей, то ты бы ими пользовалась.
Кроме того, очень часто тебе на "него" не приходится
жаловаться!

--Да уж -- раз в месяц у меня к "нему" претензий нет!

Эшлар, высокая сухопарая экс-блондинка, до тридцати семи с
половиной лет была красавицей. Теперь ей было пятьдесят.
"Причем, сильно "за",-- подумал Ник.-- И рядом с ней -- я,
которому за пятьдесят лишь чуть-чуть".

--Его активность идет по синусоиде,-- сказал он вслух,-- Если
ты сделаешь график...

--Ах вот как! Теперь "он" зависит уже от погодных условий! Так
что нам теперь, каждый раз, когда мы задумаем заняться
любовью, справляться по барометру? Почему бы _тебе_ не сделать
график "его" подъемов и падений? Конечно, для этого нужно,
чтобы "он" хоть раз поднялся!..

--Мне надо идти работать,-- перебил ее Ник,-- я уже несколько
месяцев на пределе...

--Вот я и говорю, что на пределе! Только я имею в виду вовсе
не твое бумагомарание. Ну хорошо, иди! Прячься за свою
машинку! Лупи по своим клавишам, но ко мне больше не
прикасайся!

Он встал и по супружеской привычке чмокнул ее в лоб --
холодный и твердый, как надгробие, на котором морщины
выгравировали: "Здесь похоронена Любовь. Покойся с миром". Она
тихонько всхлипнула. Разведя руками, Ник стал подниматься по
лестнице к себе в кабинет. К тому времени, когда он достиг
четвертого этажа, его пыхтение разнеслось далеко по дому и он
вспотел так, словно прошел допрос у череды сменяющих друг
друга следователей, обвинявших его в попытке изнасилования.

Пятьдесят лет -- и уже одышка и ослабленная потенция. Хотя, в
общем-то, его вины тут нет. Просто его жена -- фригидная сука.
Взять хотя бы для примера прошлую ночь: ее глаза уже начали
закатываться, а лицо проступило сквозь грим, и он спросил ее:
"Ты чувствуешь, как что-то движется, крольчонок?" (он всегда
был без ума от Хэмингуэя); и она ответила: "Что-то там еще
только собирается двигаться. Встань. Мне нужно в туалет".

Когда-то подобные слова прозвучали бы для него сладостной
музыкой искреннего доверия, в ритме которой вся вселенная
закружилась бы вокруг Полярной звезды... Сейчас же он
почувствовал себя так, словно у него из груди выпали все
волосы.