"Роберт Хайнлайн. Последний экстаз Ника Адамса" - читать интересную книгу автора

собирался, опасаясь, что пока он ей все растолкует в теории,
демонстрировать на практике будет уже нечего. Он подхватил
почту и штаны и со всех ног поспешил на кухню. Эшлар,
склонившись над мойкой, опускала в нее тарелки.

Он задрал ей юбку, спустил трусики и сказал:

--Тарелки могут подождать, а "он" -- нет!

И все могло быть хорошо и прекрасно, и земля могла бы
закрутиться быстрее, если бы Эшлар не застряла головой в
проводах моечного аппарата.






--А ты ведь снова толстеешь,-- заметила она.-- Вон, брюхо
отрастил. И побрился плохо -- кое-где оставил щетину. Слушай,
я, конечно, понимаю, что сейчас не самое лучшее время об этом
говорить, но моя мамочка... В чем дело? Ты почему остановился?

--Если тебе так нужно объяснение,-- Ник шмыгнул носом,-- то
пожалуйста: причина -- в твоей глупости. Я спустил пары, как
поезд, остановившийся не на той станции. Все. Я пошел к своей
машинке. Женщины вечно найдут чем тебя вывести из себя, а
машинка -- она машинка и есть: честная и заслуживающая
всяческого доверия. Уж она-то не станет трепаться, когда
занимаешься с ней любовью.

Двумя минутами позже, когда Эшлар с воплями колотила кулаками
в дверь, литеры машинки сцепились насмерть, и расцепить их не
было никакой возможности.

Даже простейшему механизму и то нельзя довериться полностью!
Нельзя полагаться вообще ни на кого. Все, что казалось таким
светлым, чистым и хорошим, в нашей вселенной катится ко всем
чертям. И пока ты вынужден это терпеть, есть одна защита: быть
"мужчиной с conejos". Или, правильно -- cojones*? А, неважно.
Надо сказать себе:"Будь стойким!" и "Моя голова залита кровью,
но я ее не склоню и не подниму лапки кверху!"


* cojones (исп.) -- яички; перен. "мужская сила"


Это все, конечно, мило, но литеры машинки упорно не желали
расцепляться, а у супруги еще не устали ни кулаки, ни
голосовые связки.