"Роберт Хайнлайн. Присаживайтесь, джентльмены!" - читать интересную книгу автора

- Ребята, а здесь удобно как в мягком кресле. Ноулз поспешно надел
костюм и ушел, унеся с собой фонарь. Мы снова остались в темноте.

Через какое-то время Конски нарушил тишину.
- Джек, есть одна игра, в которую можно играть в темноте. Ты в
шахматы играешь?
- Ну да, немного.
- Хорошая игра. Я играл в шахматы в декомпрессионных камерах, когда
работал под Гудзоном. Может, поставим по двадцатке для интереса?
- Что? А, давай.
Он мог предложить поставить по тысяче - мне было все равно.
- Прекрасно. Королевская пешка на е-3.
- Ага - королевская пешка на е-4.
- А ты консерватор, да? Ты напоминаешь мне одну девицу, с которой я
был знаком в Хобокене...
То, что он о ней рассказал, не имело никакого отношения к шахматам,
хотя я доказывало, что в определенном смысле она тоже была консерватор.
- Слон f-4. Напомни, чтобы я рассказал тебе о ее сестре. Похоже,
она не всегда была рыжей, но ей хотелось, чтобы люди считали, что она
такой родилась. И она... Извини, твой ход.
Я начал думать, но голова у меня шла кругом.
- D-2 - d-3.
- Ферзь f-3. Так вот, она...
Он начал подробный рассказ. Я уже слышал однажды эту историю и
сомневался, чтобы подобное когда-нибудь с ним происходило, во своим
рассказом он меня несколько приободрил. Я даже улыбнулся в темноте.
- Твой ход, - добавил под конец Конски.
- Ох, - я уже не мог вспомнить положение фигур на доске. И решил
подготовиться к рокировке, что в начале игры - всегда достаточно
безопасно. - Конь с-6.
- Ферзь бьет пешку f-7. Шах и мат. С тебя двадцатка, Джек.
- Что? Этого не может быть!
- Давай, повторим ходы, - и он перечислил их один за другим.
Я мысленно провел всю игру заново и только тогда сообразил:
- Ах, черт меня побери! Ты же сделал мне детский мат! Он захихикал:
- Тебе надо было следить за моим ферзем, а не за этой рыжей из
рассказа. Я громко расхохотался.
- У тебя есть в запасе еще какие-нибудь истории?
- Найдутся. - И Конски рассказал мне еще одну. А когда я попросил
его продолжать, сказал; - Думаю, мне надо малость передохнуть, Джек.
Я вскочил с места.
- Все в порядке, Толстяк?
Он не отзывался, и мне пришлось искать его на ощупь. Когда я
коснулся его лица, оно было холодным, а сам он молчал. Прижав ухо к
груди, я услышал слабое сердцебиение, но руки и ноги его были словно изо
льда.
Конски примерз к дыре, и я изрядно намучался, прежде чем оттащил
его в сторону. Я нащупал корку из льда, хотя понимал, что скорее всего
это замерзшая кровь. Я попытался привести его в чувство и тут же
принялся растирать, но остановился, услышав доносившееся из дыры