"Роберт Хайнлайн. Что вытворяют с зеркалами" - читать интересную книгу автора

предполагал. Тем не менее зал был битком набит народом - простаками вроде
меня.

Я хотел было по-дружески сказать Джеку, что обещаю зажмуриться во время
шоу, если он возьмет за выпивку по старой цене, но тут из-за стойки
раздались два резких звонка - два пронзительных сигнала, похожих на
морзянку.

- Одиннадцатичасовой показ, - объяснил Джек и, присев за стойку, начал там
копаться.

Заглянув вниз, я заметил под стойкой какую-то продолговатую штуковину. Ее
украшало столько электрических приспособлений, что их хватило бы на
веселенькую рождественскую елку для бойскаутов - переключатели, кнопки,
ручки реостатов, пластинки для проигрывателя и ручной микрофон. Я нагнулся,
чтобы рассмотреть этот ящик получше. У меня слабость к таким вещам -
наверное, от моего старика. Он ведь дал мне имя Томас Алва Эдисон Хилл в
надежде, что я пойду по стопам его идола. Но я, наверное, здорово
разочаровал его: мне так и не удалось придумать атомную бомбу, хотя иногда
я пытаюсь починить свою пишущую машинку.

Джек щелкнул переключателем и взял микрофон. Его голос загремел из колонок
музыкального автомата.

- А сейчас мы представляем "Магическое зеркало"!

Проигрыватель заиграл "Гимн солнцу" из "Золотого петушка", и Джой медленно
повернул ручку реостата. Освещение в зале погасло, а "Магическое зеркало"
медленно осветилось. "Зеркалом" служила стеклянная перегородка шириной
около десяти футов и высотой около восьми. Она отделяла от зала небольшую
сцену на балконе. Когда в баре горел свет и огни на сцене были погашены,
стекло оставалось непроницаемым и выглядело как зеркало. Когда же свет в
зале гас, а на сцене - включался, сквозь стекло начинала медленно
проступать картина.

В баре осталась гореть только лампа под стойкой у Джека. Она освещала его
фигуру и приборы. Яркий свет лампы слепил мне глаза; я прикрыл их рукой и
уставился на сцену.

А там было на что посмотреть.

Представьте: две девушки - блондинка и брюнетка. Алтарь или стол, на
котором, как символ сладострастия, раскинулась блондинка. Брюнетка застыла
у алтаря, схватив блондинку за волосы и занеся другой рукой причудливый
кинжал. Задник сцены переливался золотым и темно-синим цветом, изображая
яркие солнечные лучи на псевдоегипетский или ацтекский манер, но никто не
смотрел на задник - все взоры ласкали девчонок.

На брюнетке был высокий головной убор, серебряные сандалии и набедренная
повязка из стеклянных побрякушек. И больше ничего! Никакого намека на