"Гелиодор. Эфиопика (Отрывки) (Пер.А.Егунова) " - читать интересную книгу автора

мере, в состоянии получить в подарок.
- Я вполне способен получить подарок, - говорю я, - однако не понимаю,
для чего ты шутишь со мной.
- Я не шучу, - сказал он, - я говорю вполне серьезно и клянусь здешним
богом, что все отдам, если сверх этого ты пожелаешь принять и другой дар,
гораздо более ценный.
Тут я рассмеялся, а на его вопрос о причине моего смеха отвечал:
- Смешно, если ты, обещая такие дары, сверх того сулишь и награду, на
много превосходящую самые дары.
- Ты мне верь, - сказал он, - и сам поклянись в том, что используешь
подарок наилучшим образом, именно так, как я тебе укажу.
Я удивился, недоумевал, но все же поклялся, ожидая сокровищ. После того
как я дал требуемую клятву, он ведет меня к себе и показывает девушку
неизъяснимой, божественной красоты. По его словам, ей было семь лет, мне же
казалось, что она приближается к возрасту невесты: так преизбыток красоты
придает больший на вид рост. Я стоял в изумлении, не понимая происходящего и
ненасытно созерцая представшую, а он повел такие речи:
31. - Девушку, которую ты видишь, чужестранец, мать бросила в пеленках,
предоставив превратностям судьбы по причине, которую узнаешь немного позже,
а я случайно нашел и взял, так как нельзя было мне оставить в опасности
душу, уже воплотившуюся в человеке: ведь в этом заключается одно из
предписаний наших гимнософистов, слушателем которых незадолго до этого я
удостоился быть. К тому же у младенца горел яркий божественный свет в очах.
Когда я осматривал его, он ясно и нежно взирал на меня.
При девочке было ожерелье из камней, которое я только что тебе
показывал, и лента, вытканная из шелка, с вышитыми на ней местными
письменами и повествованиями о девочке. Мать, думается мне, позаботилась
ради дочери об этих знаках и приметах. Прочитав письмена и узнав, откуда она
и чья, я увез ее в усадьбу, далеко отстоявшую от города, передал на
воспитание своим пастухам и наказал никому о ней не говорить. Бывшие при ней
приметы я удержал при себе, чтобы они не навлекли на девушку чьих-либо
козней. На первых порах так она была укрыта. Когда же с течением времени
начал обнаруживаться необыкновенный расцвет подраставшей девочки (красоту
нельзя скрыть, даже спрятав ее под землей; она и оттуда, мне кажется,
засияла бы), то я, боясь, что о ней узнают и погибнет и сама она, да и я
испытаю какую-нибудь неприятность, добился, чтобы меня отправили послом к
египетскому сатрапу. Я прибываю, везя ее с собой и намереваясь устроить ее
судьбу. С сатрапом я немедленно начну переговоры, ради которых прибыл, -
заняться этим у нас назначено на сегодня, тебе же и богам, так
распорядившимся, я вручаю девочку с тем, чтобы, на основании бывшего у нас
клятвенного договора, ты обращался с ней, как со свободнорожденной, выдал ее
замуж за свободнорожденного - на этих условиях ты получаешь ее от меня, а
вернее - от бросившей ее матери. Верю, что ты будешь соблюдать наше
соглашение: я полагаюсь на клятву, и, кроме того, в течение многих дней,
которые ты здесь провел, я убедился, что у тебя подлинно греческий образ
мыслей.
32. Так я и сделал, взял девочку и, закутав, повел к себе. В тот день я
ухаживал за ней, сильно радуясь и воздавая богам великую благодарность, и с
тех пор дочерью я признал ее и назвал.