"Эрнест Хемингуэй. Che Ti Dice La Patria? (*)" - читать интересную книгу автора

солнце. Холодный прозрачный воздух врывался через поднятый щит машины.
- Интересно, как он там себя чувствует?
Гай смотрел вперед. С левой стороны наш спутник закрывал от него
дорогу. Молодой человек торчал на подножке машины, как фигура на носу
корабля. Он поднял воротник пальто и нахлобучил шляпу. Нос его посинел от
холода.
- Может быть, это ему скоро надоест. С той стороны у нас садится шина,
- сказал Гай.
- Да он живо соскочит, если шина лопнет, - ответил я. - Он не захочет
испачкать в пыли свой дорожный костюм.
- Ладно. Он мне не мешает, - сказал Гай. - Только здорово кренит машину
на поворотах.
Леса кончились; река осталась позади; дорога пошла в гору; вода в
радиаторе кипела; молодой человек со скучающим и недоверчивым видом
смотрел на пар и ржавую воду; машина кряхтела. Гай нажал педаль первой
скорости, толчок вперед, еще вперед, потом назад, опять вперед, и машина
взяла подъем. Кряхтенье прекратилось, и в наступившей тишине слышно было
только бульканье воды в радиаторе. Мы были на самой высокой точке над
Специей и морем. Дорога стала спускаться короткими крутыми петлями. Наш
попутчик свешивался на виражах, почти опрокидывая на себя перегруженную
машину.
- Нельзя же запретить ему, - сказал я Гаю. - Ведь это инстинкт
самосохранения.
- Великий итальянский инстинкт.
- Величайший итальянский инстинкт.
Крутыми поворотами, сквозь густую пыль, мы спускались к морю. Оливы
посерели от пыли. Внизу раскинулась Специя. Перед городом дорога
выровнялась, Наш попутчик просунул голову в окно.
- Мне здесь надо сойти.
- Стой, - сказал я Гаю.
Мы замедлили ход и остановились у края дороги. Молодой человек
соскочил, подошел сзади к машине и отвязал чемодан.
- Ну, я останусь здесь. Теперь у вас не будет неприятностей из-за
пассажира. Мой сверток.
Я протянул ему сверток. Он порылся в кармане.
- Сколько с меня?
- Ничего.
- Почему?
- Да так, - ответил я.
- Ну что же, благодарю.
Молодой человек не сказал: "благодарю вас", или "очень вам благодарен",
или "тысяча благодарностей", - словом, все то, что полагалось раньше
говорить в Италии человеку, который протягивал вам расписание поездов или
объяснял, как пройти куда-нибудь. Он выбрал самое сухое "благодарю" и
очень подозрительно посмотрел на нас, когда Гай тронул машину. Я помахал
ему рукой. Он был слишком преисполнен собственного достоинства, чтобы
ответить. Мы въехали в город.
- Этот молодой человек в Италии далеко пойдет, - сказал я Гаю.
- Конечно, - ответил Гай. - На двадцать километров он уже продвинулся.