"Эрнест Хемингуей. Рог быка" - читать интересную книгу автора

что подали по новой бутылке вальдепеньяс сначала торговцу, потом пикадору и,
наконец, священникам.
Все три официанта стояли у дверей. В Луарке было заведено, что официант
мог уйти, только когда освобождались все его столы, но в этот вечер тот, за
чьим столиком сидели священники, торопился на собрание анархо-синдикалистов,
и Пако пообещал его заменить.
Наверху матадор, который был болен, лежал ничком на постели, один в
своей комнате. Матадор, который вышел из моды, сидел у окна и смотрел на
улицу, собираясь отправиться в кафе. Матадор, который стал трусом, зазвал к
себе в комнату старшую сестру Пако и чего-то от нее добивался, а она,
смеясь, отмахивалась от него. Он говорил:
Да ну же, не будь такой дикаркой.
Не хочу, - говорила сестра. - С какой стати?
Просто из любезности.
Вы хорошо поужинали, а теперь сладкого захотели?
Один разочек. Тебя от этого не убудет.
Не приставайте. Говорят вам, не приставайте.
Ведь это же такие пустяки.
Говорят вам, не приставайте.
Внизу, в столовой, самый высокий официант, тот, что опаздывал на
собрание, сказал:
Вы только посмотрите, как они лакают вино, эти черные свиньи.
Что за выражения, - сказал второй официант.- Они вполне приличные
гости. Они пьют не так уж много.
Самые правильные выражения, - сказал высокий. - Два бича Испании: быки
и священники.
Но не каждый же бык и не каждый священник, - сказал второй официант.
Именно каждый, - сказал высокий официант. - Только борясь против
каждого в отдельности, можно побороть весь класс. Нужно уничтожить всех
быков и всех священников. Всех до одного перебить. Тогда мы от них
избавимся.
Прибереги это для собрания - сказал второй официант.
Мадридская дикость, - сказал высокий официант. - Уже половина
двенадцатого, а они еще торчат за столом.
Они только в десять сели, - сказал второй официант. - Ты же знаешь,
блюд много. Вино это дешевое, и они заплатили за него. Это не крепкое вино,
С такими дураками, как ты, где тут думать о рабочей солидарности, -
сказал высокий официант.
Слушай, - сказал второй официант, которому было лет под пятьдесят. - Я
работал всю свою жизнь. Весь остаток жизни я тоже должен работать. Я на
работу не жалуюсь. Работать - это в порядке вещей.
Да, но не иметь работы - это смерть.
Я всегда работал, - сказал пожилой официант. - Ступай на собрание.
Можешь не дожидаться.
Ты хороший товарищ, - сказал высокий официант. - Но у тебя нет никакой
идеологии.
Mejor si me falta eso que el otro, - сказал пожилой официант (в том
смысле, что лучше не иметь идеологии, чем не иметь работы). - Ступай на свое
собрание.
Пако ничего не говорил. Он еще не разбирался в политике, но у него