"Эрнест Хемингуэй. Непобежденный" - читать интересную книгу автора

рогами. Когда плащ описал круг, Мануэль снова стоял против быка, держа плащ
почти вплотную у груди, а когда бык вторично кинулся, снова сделал полный
поворот. При каждом повороте толпа одобрительно кричала.
Четыре раза он повертывался вместе с быком, поднимая плащ, вздувавшийся
парусом, и каждый раз заставлял быка снова кинуться. После пятого поворота
он прижал плащ к бедру и стремительно перевернулся, так что плащ закружился
вихрем, как пачка балерины, и бык, словно на привязи, обежал вокруг него;
потом Мануэль отступил, оставив быка лицом к лицу с Сурито на белой лошади,
крепко упершейся ногами в песок; лошадь смотрела на быка, уши ее выставились
вперед, губы дергались; Сурито, надвинув шляпу на глаза, подался вперед,
из-под согнутого локтя полуопущенной правой руки под острым углом торчало
длинное копье, обращенное стальным наконечником к быку.
Репортер "Эль Эральдо", затягиваясь сигаретой, следя глазами за быком,
писал: "Маститый Маноло, исполнив серию вполне приемлемых вероник и
продемонстрировав рекорте в стиле Бельмонте, заслужил аплодисменты знатоков,
после чего мы перенеслись в поле деятельности кавалерии".
Сурито сидел в седле, измеряя взглядом расстояние между быком и
наконечником копья. Бык подобрался и кинулся, устремив глаза на грудь
лошади. Когда он опустил голову, готовясь к удару, Сурито вонзил острие
копья во вздувшийся бугор мышц между лопатками быка, налег всей тяжестью на
древко, поднял левой рукой белую лошадь на дыбы и перебросил ее направо,
протолкнув быка под брюхом лошади, так что рога не задели ее, и лошадь стала
на передние ноги, дрожа всем телом, а бык, хлестнув лошадь хвостом по груди,
кинулся на плащ, протянутый ему Эрнандесом.
Эрнандес побежал боком, уводя быка своим плащом в сторону второго
пикадора. Он взмахом плаща остановил быка прямо против всадника и отступил.
Увидев лошадь, бык бросился на нее. Копье пикадора скользнуло по спине быка,
и когда бык вскинул лошадь на рога, пикадор, уже наполовину вылетевший из
седла, выпростал правую ногу и стал валиться влево, чтобы заслониться
лошадью от быка. Лошадь, поднятая на рога и вспоротая, грохнулась оземь, и
бык продолжал бодать ее, а пикадор, оттолкнувшись ногами в сапогах от
лошади, лежал неподвижно, дожидаясь, когда его поднимут, унесут подальше и
помогут ему встать.
Мануэль не мешал быку бодать упавшую лошадь; спешить было некуда,
пикадору ничего не грозило; а кроме того, пусть поволнуется, такому пикадору
это полезно. В следующий раз будет дольше держаться. Уж и пикадоры! Он
посмотрел на Сурито, который, собрав лошадь, ждал в двух шагах от барьера.
- Ю-у! Томар! - крикнул Мануэль, чтобы привлечь внимание быка, и
протянул ему плащ, который держал обеими руками. Бык оставил лошадь и
кинулся за плащом, и Мануэль побежал в сторону, широко развернув плащ, потом
остановился и крутым поворотом поставил быка мордой к Сурито.
"Негро пришлось заплатить за смерть Росинанта несколькими вара, причем
Эрнандес и Маноло показали искусные китэ, - писал репортер "Эль Эральдо". -
Он увернулся от стального острия и со всей очевидностью дал понять, что он
не большой любитель лошадей. Маститый пикадор Сурито еще раз показал свое
уменье владеть копьем, проделав, в частности, искусное суэртэ..."
- Олэ! Олэ! - закричал мужчина, сидевший рядом с ним. Крик потонул в
реве толпы, и мужчина хлопнул репортера по спине. Тот поднял глаза от
блокнота и увидел, что Сурито, как раз под ним, стоя в стременах, перегнулся
через голову лошади и вонзил копье в загривок быка; копье торчало во всю