"Эрнест Хемингуэй. Столица мира" - читать интересную книгу автора

наконец, священникам.
Все три официанта стояли у дверей. В Луарке было заведено, что официант
мог уйти, только когда освобождались все его столы, но в этот вечер тот, за
чьим столиком сидели священники, торопился на собрание анархо-синдикалистов,
и Пако пообещал его заменить.
Наверху матадор, который был болен, лежал ничком на постели, один в
своей комнате. Матадор, который вышел из моды, сидел у окна и смотрел на
улицу, собираясь отправиться в кафе. Матадор, который стал трусом, зазвал к
себе в комнату старшую сестру Пако и чего-то от нее добивался, а она,
смеясь, отмахивалась от него. Он говорил:
- Да ну же, не будь такой дикаркой.
- Не хочу, - говорила сестра. - С какой стати?
- Просто из любезности.
- Вы хорошо поужинали, а теперь сладкого захотели?
- Один разочек. Тебя от этого не убудет.
- Не приставайте. Говорят вам, не приставайте.
- Ведь это же такие пустяки.
- Говорят вам, не приставайте.
Внизу, в столовой, самый высокий официант, тот, что опаздывал на
собрание, сказал:
- Вы только посмотрите, как они лакают вино, эти черные свиньи.
- Что за выражения, - сказал второй официант. - Они вполне приличные
гости. Они пьют не так уж много.
- Самые правильные выражения, - сказал высокий. - Два бича Испании:
быки и священники.
- Но не каждый же бык и не каждый священник, - сказал второй официант.
- Именно каждый, - сказал высокий официант. - Только борясь против
каждого в отдельности, можно побороть весь класс. Нужно уничтожить всех
быков и всех священников. Всех до одного перебить. Тогда мы от них
избавимся.
- Прибереги это для собрания - сказал второй официант.
- Мадридская дикость, - сказал высокий официант. - Уже половина
двенадцатого, а они еще торчат за столом.
- Они только в десять сели, - сказал второй официант. - Ты же знаешь,
блюд много. Вино это дешевое, и они заплатили за него. Это не крепкое вино.
- С такими дураками, как ты, где тут думать о рабочей солидарности, -
сказал высокий официант.
- Слушай, - сказал второй официант, которому было лет под пятьдесят. -
Я работал всю свою жизнь. Весь остаток жизни я тоже должен работать. Я на
работу не жалуюсь. Работать - это в порядке вещей.
- Да, но не иметь работы - это смерть.
- Я всегда работал, - сказал пожилой официант. - Ступай на собрание.
Можешь не дожидаться.
- Ты хороший товарищ, - сказал высокий официант. - Но у тебя нет
никакой идеологии.
- Mejor si me falta eso que el otro, - сказал пожилой официант (в том
смысле, что лучше не иметь идеологии, чем не иметь работы). - Ступай на свое
собрание.
Пако ничего не говорил. Он еще не разбирался в политике, но у него
всегда захватывало дух, когда высокий официант говорил про то, что нужно