"Эрнест Хемингуэй. Дайте рецепт, доктор" - читать интересную книгу автора - Нет, друг мой. Провинциальный игрок. Из одного городка - в другой,
потом - в третий, потом - в большой город и опять все сначала. - Потом - пуля в живот. - Первый раз, - сказал он. - Всего один раз. - Я вас утомляю разговорами? - спросил мистер Фрэзер. - Нет, - сказал он. - Это я вас утомляю. - А нога? - Нога мне не особенно нужна. Что с ногой, что без ноги, мне все равно. Я могу переезжать и так. - Желаю вам удачи, искренне, от всего сердца, - сказал мистер Фрэзер. - Я тоже, - сказал он. - И чтобы боль кончилась. - Она пройдет, конечно. Уже проходит. Это совсем не важно. - Чтобы поскорее прошла. - И вам того же. *** В тот вечер мексиканцы играли на гармонике и других инструментах в палате; это было очень весело: и вдохи и выдохи гармоники и звуки колокольчиков, трубы и барабаны разносились по всему коридору. В той же палате был ковбой, свалившийся со спины своей "Ночки" в жаркий пыльный вечер на глазах у большой толпы зевак. Теперь с переломленной спиной он собирался учиться делать ремни и плести стулья, когда поправится и выпишется из больницы. Был плотник, упавший с лесов и сломавший обе ноги и оба запястья. Он упал, как кошка, не обладая кошачьей гибкостью. Его можно было вылечить мальчик с фермы, лет шестнадцати, со сломанной ногой, которая неправильно срослась, и ее нужно было снова ломать. Был Каэтано Руиц, провинциальный игрок с парализованной ногой. Через коридор до мистера Фрэзера доносились их смех и шутки по поводу игры мексиканцев, присланных полицией. Мексиканцы были довольны. Они вошли, возбужденные, к мистеру Фрэзеру и спросили, не хочет ли он, чтобы они сыграли ему что-нибудь. И еще два раза приходили играть вечером по собственному желанию. В последний раз, когда они играли, мистер Фрэзер лежал в своей комнате с открытой дверью и прислушивался к громкой скверной музыке и не мог не думать. Когда они спросили, что ему сыграть, он попросил "Кукарачу", одну из тех зловеще легких и мажорных мелодий, под которые люди веселее идут на смерть. Они играли громко и с чувством. Мелодия казалась мистеру Фрэзеру лучше других, но эффект был тот же. Хотя они играли с чувством, мистер Фрэзер продолжал думать. Обычно он избегал думать, кроме того времени, когда писал, но сейчас он думал о тех, кто играл, и о том, что говорил тот, маленький. Религия - опиум для народа. Он верил в это - этот угрюмый маленький кабанчик. Да и музыка - опиум для народа. Тощий не подумал об этом. А теперь экономика - опиум для народа; так же как патриотизм - опиум для народа в Италии и Германии. А как с половыми сношениями? Это тоже опиум для народа. Для части народа. Для некоторых из лучшей части народа. Но пьянство - высший опиум для народа, о, изумительный опиум! Хотя некоторые предпочитают радио, тоже опиум для народа; самый дешевый; он сам сейчас пользуется им. Наряду с этим идет игра в карты, тоже опиум для народа, и самый древний. Честолюбие |
|
|