"Маргарита Хемлин. Прощание еврейки " - читать интересную книгу автора

станет. Люся была хоть и хорошая женщина, но немного завистливая насчет
чужого ума.
Через некоторое время из Киева приехал Мишин старший брат Вова,
демобилизованный в чине капитана в 1949 году и с тех пор работавший по
снабжению на военном заводе.
Приезд Вовы явился неожиданностью. Потому что с Мишей они почти не
общались.
И вот Вова без звонка приехал в Чернигов к Мише и позвал его
прогуляться. Это после обеда, за которым не было сказано ни слова.
Миша гулял минут сорок, а когда вернулся, то сказал, что Вова уехал и
попрощаться не зашел, так как опаздывал на автовокзал.
Весь вечер Миша молчал.
В доме было тихо, как перед бурей.
Наконец Миша пригласил Басю Соломоновну пройти на кухню.
Состоялся следующий разговор.
Миша: "Бася Соломоновна, вы знаете, как я вас уважаю".
Бася Соломоновна: "Да, Миша, я это всегда знаю".
Миша: "Бася Соломоновна, Вова рассказал мне, что вы распускаете слухи,
за которые по головке не погладят".
Бася Соломоновна: "Какие слухи, Мишенька? Вейзмир! Что Вова тебе
наговорил?".
Миша: "А такие слухи, Бася Соломоновна, что в год столетия Ленина
американцы начнут войну и сбросят на нас на всех бомбу".
Бася Соломоновна: "Вейзмир, Мишенька! Я Вове такого никогда не
говорила! Я же с ним и при тебе не разговариваю, а без тебя мне и в голову
не взбредет ему хоть слово сказать! Ведь все на твоих глазах!".
Миша: "Бася Соломоновна, вы это Люсе говорили? Про войну?".
Бася Соломоновна: "Ну, говорила...".
Миша: "Бася Соломоновна, вы Людмилу Ивановну хорошо знаете?".
Бася Соломоновна: "Хорошо знаю".
Миша: "Так зачем же вы ей такие вещи передаете? Вова говорит, что она
по всему Киеву рассказывает про то, что с Третьей мировой - дело решенное, и
что у нее точные сведения. А Вова на оборонном заводе работает... И
должность у него такая, что он со всякими тайнами военными связан. Да мало
ли что... Вы же знаете, Люся не остановится. Она куда надо письмо настрочит,
чтоб меры приняли насчет войны. А с Вовы спросить могут. На него же сразу
подумают, что он военную тайну Люсе разболтал. Как же так вы, Бася
Соломоновна, безответственно поступаете? А от Вовы и ко мне ниточку
протянут, вы же знаете, как это делается".
Бася Соломоновна оцепенела. Ужас объял ее. Она разрыдалась. И,
сморкаясь в край коричневой, послевоенной (Второй мировой) кофты,
запричитала:
- Мишенька, прости меня... Но ведь все говорят...
Миша припечатал:
- ТЕПЕРЬ все говорят, Бася Соломоновна. Но первой сказали вы!
Бася Соломоновна гордо вскинула голову, и прозрачная капля повисла на
кончике ее носа. "Вот именно, я, а не Люся!" - Бася Соломоновна с трудом
удержалась, чтобы не произнести это вслух.
Назавтра Бася Соломоновна отправилась в Киев. Она хотела поговорить с
Люсей.