"Крис Хендерсон. Девять драконов ("Джек Хейджи" #07) " - читать интересную книгу автора

заключению экспертов, требовала не меньше сорока пяти минут - да и это при
условии, что в бозе почившие не только не сопротивлялись, но и помогали, как
могли? Дикая версия о сотрудничестве убиваемых и убийцы возникла потому, что
контуры их соединенных тел были обведены ярко-красным мелом, а уже потом -
кровью. И кроме того, половой член активного партнера был, так сказать, в
рабочем состоянии, это значило, что Модельер убил педерастов не до, не
посте, а во время совокупления.
"Пост", разумеется, опубликовала, соблюдая священное право людей на
информацию, фотографии, на которых было все - и меловой контур, и огромная
лужа засохшей крови, и трупы на носилках... Все было.
Испытывая чувство усталой досады по отношению к людям и к их священным
правам, я сложил газету, бросил ее на прилавок, возле которого сидел, и
взглянул в окно. Я и в предшествующие семь дней главным образом читал
газеты, и занятие это мне в конце концов малость осточертело. Эту неделю я
провел в тесном, сверху донизу забитом товаром магазинчике на Мотт-стрит в
Чайна-тауне. Сидел я там, как легко догадаться, не для собственного
удовольствия, а во исполнение служебных обязанностей. А нанял меня владелец
этого магазинчика - человек тертый и дошлый, по национальности китаец, по
имени Ло Чан. Когда он явился ко мне в контору, я решил, что дело будет,
во-первых, прибыльное, а, во-вторых, пустяковое. Что ж, в свое время мне
ведь казалось, что правительство ревностно блюдет мои интересы и что жена
будет любить меня до гроба. Печально, но с годами моя интуиция нисколько не
развилась. Это обескураживает.
За окном был февраль - наихудшая пора в Нью-Йорке. Промозгло. Каждый
кирпич, каждый торец тротуара промерзает насквозь; стоит только прикоснуться
или хотя бы приблизиться - обжигает. Манхеттен, занесенный снегом, недурно,
быть может, смотрится на экране, но когда вам в физиономию летит ледяная
крупа - достаточно пройти десяток метров, чтобы нью-йоркская зима потеряла
всю свою прелесть. Впрочем, можно вообще никуда не ходить, а просто
выглянуть из окна. Эффект - тот же.
Так вот, зимой в Нью-Йорке - омерзительно уныло. Снег тает, не успев
выпасть, и перемешивается с неизбывной грязью, сажей и копотью, а
солоноватый ветер, налетающий с океана, пропитывается чадом горящего жира -
этот чад и смрад выбрасывают наружу миллиард городских забегаловок - и все
это оседает ледяной, скользкой коростой... Впечатление такое, будто коростой
этой покрывается и тоскующая душа. Особенно тошно становится, когда славный
народец, населяющий этот город, украсит обочины и тротуары грудами и кучами
всякой дряни - куриными костями, корками пиццы, использованными пеленками,
тампонами и презервативами, бутылками и жестяными банками, - а в
доказательство того, что проку от всего этого больше нет, помочится сверху.
В окно я пялился минут пять - явно недостаточно, чтобы убить время. Мне
было скучно. Скука проела меня до печенок: какой же я идиот, что согласился
взяться за эту тягомотную работу. Память, словно издеваясь, подсказала ту
сцену, когда Ло Чан явился ко мне, чтобы нанять для охраны своей лавочки.
- Имей цесть видеть мистера Дзека Хейдзи?
Все прочее было произнесено с такой же изысканной учтивостью. Китайцу
меня рекомендовал мой коллега и приятель Питер Уэй. Дело заключалось в том,
что банды налетчиков в китайском квартале совершенно отбились от рук. Мэр
объяснял это тем, что им нужны деньги на производство нового мощного
наркотика под названием "черная греза", который просачивался в город из