"Хайнц Хене. Пароль - Директор " - читать интересную книгу автора

Само дело получило гриф высшей секретности. Места зрителей в Имперском
военном трибунале во время суда над членами берлинской шпионской
организации оказались практически пусты; были проинформированы только
старшие офицеры, под чьим руководством работали агенты, а самим обвиняемым
о решении военного трибунала сообщили в последний момент.
Когда фрау Мария-Луиза Шульце, мать Шульце-Бойзена, двадцать седьмого
декабря 1942 года пришла в тюрьму с передачей для сына, её встретила грубая
отповедь со стороны доктора Манфреда Редера, главного военного прокурора,
который выступал обвинителем на процессе над "Красной капеллой".
- В этом нет никакой нужды. По приказу фюрера пять дней назад его
повесили.
- Нет! Этого не может быть! - вне себя от горя зарыдала мать. - Вы не
могли это сделать! Я никогда вас не прощу.
На это Редер ответил:
- Я отказываюсь иметь с вами дело, поскольку у вас слишком расшатаны
нервы.
Затем Редер передал фрау Шульце и сопровождавшему её доктору
социологии Яну Тонису "...на подпись бумагу, в которой нас предупреждали,
что нас и наши семьи постигнет самое суровое наказание, если мы хоть словом
обмолвимся о гибели наших детей. Вслед за чем я спросила его (Редера), что
мне следует отвечать, если люди будут интересоваться Харро. Он сказал: -
Кто будет о нем спрашивать? - Все наши друзья и родственники, - ответила я.
- Скажите им, что ваш сын умер."
Подобным же образом он угрожал Фальку Харнаку, брату коммунистического
агента, которого призвали в ряды вермахта.
- Забудь о брате! У тебя никогда не было брата! Если ты хоть словом
обмолвишься о суде, тебя как солдата сразу расстреляют. Дело должно
сохраняться в абсолютной тайне.
Всем пришлось подписать подобную декларацию и держать язык за зубами.
Распоряжение насчет повышенной секретности касалось даже гестапо и абвера.
Дело "Красной капеллы" имело гриф "Только для прочтения"; только высшим
офицерам и экспертам, непосредственно имевшим отношение к разведке, было
известно значение этих слов. Как ОКВ (Верховное главнокомандование
вооруженными силамии Германии), так и РСХА (Главное управление имперской
безопасности) требовали строжайшего соблюдения "Основного приказа" от 11
января 1940 года, которым Гитлер провозглашал: "1. Никто, ни одно
управление или должностное лицо, не должно быть информировано по любому
секретному вопросу, если в этом нет абсолютной необходимости для выполнения
служебного долга. 2. Ни одно управление или должностное лицо не должно
знать содержание секретных вопросов в большем объеме, чем абсолютно
необходимо для выполнения его служебных обязанностей. 3. Ни одно управление
или должностное лицо не должны знакомиться с любыми секретными делами или
их составными частями прежде, чем это абсолютно необходимо для выполнения
их служебных обязанностей."
Эксперты, занимавшиеся "Красной капеллой", держались особняком от
своих коллег и начальства. Капитан Гарри Пипе - офицер абвера, курировавший
Францию и Бельгию - мог информировать только руководство абвера, старшего
офицера гестапо (Криминалькомиссар) и гауптштурмфюрера СС (капитан), но ему
было приказано держать в неведении начальника Службы безопасности во
Франции и главу IV управления (гестапо).