"Вирджиния Хенли. Соблазненная " - читать интересную книгу автора

оставалось по-прежнему.
Сэвидж был такой непонятный, ну прямо загадка. Она знала, что он
властный, что у него сильная воля, но его сексуальный аппетит мог оказаться
настолько ненасытным, что ей будет не устоять. Она немного расслабилась и,
бросив искоса лукавый взгляд, предложила искушающе:
- Возможно, я могла бы выиграть эти деньги у тебя. Адам понимал, что
она предлагает ему приемлемый способ дать ей деньги. Хотя она почти не ела,
он заметил, что мадеру она пила охотно. Он налил ей вина и, открыв ящик
игорного столика, достал кости. Так быстрее. Он не собирался тратить остаток
вечера на игру в карты.
Приподняв крышку продолговатого серебряного ящичка, он высыпал на стол
его содержимое.
- Будем играть на камешки, - тихо сказал он, глядя ей в лицо.
Она охнула и облизала губы. Он позволил себе роскошь сосредоточиться на
предстоящей игре. Поровну поделил неограненные драгоценные камни. Перед
обоими выросли кучки рубинов, изумрудов и алмазов.
Ева почувствовала, как участился пульс. Кровь разогрелась и быстрее
побежала по венам. Затаив дыхание, она взяла в руки кости и, ощущая
блаженный прилив крови к голове, метнула на стол кубики из слоновой кости.
Выпали две пятерки. Адам не сводил с нее глаз. Потом небрежно выбросил пять
и шесть и, перегнувшись через стол, выбрал из ее кучки самый большой
неограненный изумруд.
Он наблюдал, как Ева все больше уходит в игру, видел напряженно
торжествующий взгляд, когда на этот раз она выбросила одиннадцать. Адам
равнодушно откинулся на-
зад и выбросил на стол две шестерни. Подчеркнуто небрежно забрал у нее
алмаз.
Ее охватил азарт, глаза заблестели, не хватало воздуха.
Лицо Адама в свете ламп было темным и непроницаемым, точно у черного
леопарда, скрывая мысли и намерения, а были они явно сексуальными.
На лице Евы было написано одно желание - завладеть камешками. Ему
хотелось, чтобы она так смотрела на него, на обнаженного. Ее голодный взгляд
говорил: "Или получу их, или умру".
Адам безжалостно отбирал у нее камешки, каждый раз по одному. Он знал,
что Расселл уступал ей во всем, Он же покажет ей, что если она станет его
женщиной, то ничто не будет делаться по ее капризам, и сделает так, что ей
это понравится.
Когда он забрал у нее последний камешек, она вскочила со стула, сжав
кулачки, и голосом обиженного ребенка произнесла:
- Я-то думала, что ты джентльмен. Думала, что дашь мне выиграть.
- Я в жизни никому не дал обыграть себя и не собираюсь в дальнейшем. -
Он обошел вокруг стола, как хищник, уверенный, что жертва не уйдет. Обняв ее
за плечи, он мягким, обволакивающим голосом произнес: - Ева, тебе, как
никакой другой женщине, известно, что я не джентльмен.
Она вздрогнула, когда он прижался к ней губами, чтобы лишить ее воли.
Но она не была возбуждена присутствием охваченного желанием мужчины, а
просто еще не остыла от крупной азартной игры. При его прикосновении она
превратилась в холодный камень.
Прежде чем она опомнилась, поразившись его дерзости, Сэвидж расстегнул
и сбросил с ее плеч платье. Платье и нижние юбки упали ей под ноги, и она