"Дмитрий Хепри. Легенда о гибели богов." - читать интересную книгу автора

Стоящий за его плечом бог с любопытством ждет от него хоть каких-то слов,
но у кого омертвело сердце, у того нем язык. Его что-то спрашивают, и
Креонт наконец понимает это:
- Уходите! - бросает он.
Потом приходит еще кто-то.
- Твоя жена мертва, царь, - говорит он правителю Фив.
Однако есть предел, после которого горе просто не может быть большим.
Седой старик сидит на земле, чуть раскачиваясь и закрыв глаза, быть может
думая о душах тех двух, бредущих сейчас к Долине Теней.
- От чего она умерла? - медленно и тихо спрашивает он.
- Она кинулась на меч. Старейшины Фив...
- Уходи!
Досмотревший человеческую трагедию бог идет к своим коням и Креонт
остается один. Совсем один.
И тогда к нему приходит голос, тот таинственный, необъяснимый голос,
который, быть может, является иногда человеку в зените его взлета, в час
выбора священных "нет" и "да" - или в конце падения, когда брошены все
жребии, и все надежды - лишь насмешка играющих твоей судьбой.
- Она победила...- бормочет ему Креонт.
"Да, да, - не спорит голос. - Hо она мертва, у твоих ног".
- Я проиграл...
"Да. Hо ты жив".


СТАСИМ.

Цвета страны мертвых - оттенки сумерек и ночи, но пляшущее над чашами
треножников пламя творит тени, лишив мрак прежней власти и бросает свои
отражения дрожать на черном мраморе стен. Белые одежды бога мертвых не
бледнее его лица, обрамленного короткой, цвета воронова крыла, бородой,
надменного и в тоже время презрительно насмешливого. Сидя на черном троне
могущества, Гадес с усмешкой глядит на гостей, созвать которых во власти
лишь он один. Гости его - неподвижные, замершие в массивных темных креслах
тени, избранные им из бесчисленной тьмы теней, обреченных до конца времен
бродить без мыслей и чувств по сумеречным равнинам его владений. Там тени
шляются в своей изначальной наготе - ибо чего стыдится умершим? - но перед
пиром их облачили в то, в чем они легли в могилы или приняли смерть.
Сидящие по сторонам стола обладатели рубищ и расшитых золотом одежд,
неподвижные, как скопище статуй, уставились немигающими, широко раскрытыми
бездумными глазами на своего бога. Тогда Гадес щелкает пальцами и следуя
вдоль длинного, уходящего в неясные сумерки стола, виночерпии наполняют
чаши густой и темной жертвенной кровью.
За тысячелетия власти бог мертвых не устал забавлять себя этим
превращением.
Полупрозрачные руки теней равнодушно и медленно тянутся к чашам, но
первая же стекшая в горло капля будит в каждом желания жизни. Впервые
слышно дыхание.
Мертвецы жадно насыщаются. Вразнобой стучат ставящиеся на стол чаши - и
вот на Гадеса смотрят десятки пар глаз, теперь уже полных мыслей и чувств.
Это почти живые люди. Почти. Бог мертвых с привычным удовольствием ощущает