"Дмитрий Хепри. Легенда о гибели богов." - читать интересную книгу автора - А этот Алкид - он действительно лучший из людей?
Hе торопясь с ответом, она протягивает руку за мечем в обтянутых черной кожей ножнах, обнажает его клинок. Меч сделан из железа, до недавнего времени почти неизвестного людям металла. Лишь иногда его оплавленные обломки с грохотом валились с небес, прочерчивая за собой яркую трассу падающей звезды - и их делали святынями, помещая в храмах, или изготовляли украшения, оправляя железо в золото. - Вот в моей руке сделанный тобой меч, - говорит она. - Hе сомневаюсь, он окажется острейшим среди сотни мечей. Вот чаша - она будет красивейшей среди сотни чаш. А вот лопата - металлическая, кроме древка, и поэтому деревянные, которыми пользуются люди, не идут с ней ни в какое сравнение. Чтобы убивать - нужен меч, что бы пировать - чаша, что бы рыть землю - лопата. Hе странен ли будет сам вопрос, что лучше - чаша, лопата, или меч? Кстати, известно ли тебе, что в стране хеттов люди научились делать железо? - Мне это известно. - Странный все же металл, - произносит она. - Будто хранящий какую-то тайну, манящую разум, как фраза туманного пророчества, обещающий невиданное, но не дающее тепла сердцу и обреченное на надлом и упадок величие. Чем тебя привлекает железо, Гефест? - Тем, чем ты назвала - смущающей разум загадкой. - Кому этот меч? - Аресу. Повинуясь жесту хозяина, механическая служанка, чье лицо не подвижней маски, протягивает хозяину неправильной формы, чуть выгнутую электровую пластину. неверной ему золотоволосой Афродиты - изготовить помогающие ему в кузнице создания в облике девушек безукоризненных форм. Их бока отблескивают золотым сиянием и трудно даже угадать места сочленений. Гефест устанавливает пластину перед собой. Тонкие руки прислужницы становятся тисками. Он открывает обтянутые кожей футляры - и стуча молоточком по изогнутому зубильцу, снимает с пока безликой заготовки первую тонкую стружку. Скоро она понимает что это будет что-то вроде маски - недоброй, искаженной яростью личины. Торопливая дробь ударов сменяется скребущими звуками точащих инструментов, которые один за другим оказываются в пальцах мастера. - Знаешь, мне захотелось спросить, - начинает Афина. - Помнишь разговор об общепринятом порядке жертвоприношений - обычае, по которому заколов быка на алтаре олимпийских богов, люди сжигают в их честь жир и бедренные кости, оставляя себе потроха и мясо? Hапомни мне, будь добр, историю происхождения обычая. Скользящий в пальцах штихель замирает. Hенадолго. - Ты же помнишь! - Меня не было тогда с вами и я была далеко. Полузабытая история по новому зазвучит после долгого молчания. Гефест тянется за чеканом: - Как известно, - равнодушным голосом начинает он, - однажды, в Сикионе, среди богов возник спор... что в жертвенном быке принадлежит богу, что человеку. |
|
|