"Джеймс Херберт. Тьма" - читать интересную книгу автора

оболтусы, молокососы. Пинки и сам не понимал, зачем он старался проявлять
дружелюбие к младшему из них - тому, у которого длинные золотые кудри.
Золотые - если потрудится Вымыть свои непокорные космы. Старшие братья и их
папаша не вызывали у Пинки никакого интереса. Отец? Боже правый, надо ли
удивляться, что при таком отце, как этот неотесанный верзила, мальчишки
выросли никудышными? Не мудрено, что жена этого скота давно сбежала. Она
явно их всех не выносила.
Когда-то это была прекрасная, респектабельная улица - пока сюда не
понаехали все эти подонки. Он еще помнил времена, когда надо было обладать
изрядным состоянием, чтобы здесь поселиться, и каждая семья по соседству
была достойна уважения. А эти два беспризорника определенно его не уважают.
Какая чушь - предположить, что он стал бы терять время на то, чтобы за ними
подсматривать! Иногда он, может быть, и наблюдал, как они, раздевшись до
пояса, возятся с мотоциклом старшего брата. Ну и что из того? Его интересует
техника - всегда интересовала, еще со времен службы в ВВС. Поначалу младший
был не таким уж плохим - с ним, по крайней мере, можно было поговорить, но
второй, вечно ухмыляющийся щенок, явно повлиял на своего брата. Как они
смеют думать... только потому, что человек... как же они все-таки об этом
догадались?
Пинки заворочался в постели и укрылся с головой. Улица стала просто
омерзительной. Никогда такого не было. Уродливые новомодные коробки они
называют теперь особняками, а огромные старые дома ветшают, и никому нет
дела, что скоро они совсем развалятся. Да еще всякие оболтусы с сальными
волосами, вроде этой парочки, с ревом носятся туда-сюда по ночам на своих
мопедах. И хотя их было только двое и у них только один мопед на двоих, все
равно шум от них стоял как от дюжины рокеров. Или этот огромный особняк в
дальнем конце улицы - и отчего только случаются такие вещи? Совершенно
немыслимые. Совершенно безумные. Это, наверное, знамение времени. Что ни
день - то новое страшное злодеяние. Поневоле задумаешься, осталось ли на
свете хоть что-нибудь святое. Но ничто не идет в сравнение с той
бесчеловечностью, с которой он столкнулся в... одном месте. Пинки до сих пор
затруднялся подыскать этому название. Зачем его туда упрятали? Разве он
недостаточно сделал для своей страны во время войны? Была ли необходимость
так жестоко его наказывать за один-единственный проступок? Ребенок
практически не пострадал. Тогда, конечно, приняли во внимание, что за ним
числились другие мелкие нарушения. Но они в самом деле были мелкими - так,
небольшие упущения с его стороны. Это вовсе не означало, что он
действительно кому-то навредил. Там... сплошная деградация. Дегенераты.
Злобные, презренные бандиты. Засунуть такого человека, как он, к этим
скотам! А когда через несколько бесконечно долгих месяцев он освободился,
его положение в клубе пошатнулось. Никто не поддержал его кандидатуры на
место заведующего баром. Да что и говорить, члены клуба, с их погаными
твидовыми костюмами и послеполуденным гольфом, вонючими коккер-спаниелями и
толстозадыми женами, оказали ему весьма холодный прием. Люди, с которыми он
был давным-давно знаком, стали говорить ему в лицо всякие мерзости.
Благодарение Господу, что матушка оставила ему этот дом. Благодарение
Господу, что она умерла задолго до того, как все это началось. Она бы этого
не пережила. На те жалкие деньги, которые он зарабатывал в качестве бармена
за неполный день, он никогда бы не смог купить такой дом. А состоять в
"списке подозреваемых" сексуальных правонарушителей - разве это не